Вампир обратил внимание, что опер очень дозировано выдает информацию: спросили – сказал, не спросили – отмолчался. Он бы, скорей всего, и вообще отвечать не стал, но с Конторой ссориться не хочет.

– Подожди, если драка случайная, то кто же этих двоих в больницу отправил? Случайные посетители вряд ли стали бы вписываться!

Капитан снова бросил острый взгляд и выдал очередную порцию информации.

– Действительно, похоже, драка не случайная. Скорей всего, юнцы быковали, и хозяин вызвал свою «крышу». Только это дела не меняет. В глубину лезть никто не будет: нарисуют «отказняк» – и дело с концом. К тому же про «крышу» – только догадки… А зачем гадать, когда и так все ясно?

– Мне все это по барабану, – сказал Вампир. – Я свою линию отрабатываю. Будь здоров.

– Пока, пока, – вроде бы с облегчением произнес Головко. Хотя, может быть, это Вампиру только показалось.

* * *

Лось с Тихим, накинув белые халаты, тихо прошли по коридору «травмы», спросили на посту у молодой медсестры, где лежат Маматов и Изгоев.

– Опять милиция? – вздохнула она. – Изгоева на рентген повезли, а Маматов в шестой.

Когда они вошли в палату, то сразу наткнулись на испуганный взгляд молодого парня, сидящего на кровати с загипсованной рукой. Кроме него здесь лежал пожилой мужчина с ногой, вздернутой на растяжке, и человек с толсто забинтованной головой, который то ли спал, то ли был без сознания.

– Салман? – резко спросил Лось. – Пойдем с нами!

– Так я уже все рассказал, – растерянно ответил испуганный. – Больше ничего не знаю, честно…

– Вот мы в этом и хотим убедиться, – хмуро сказал Тихий и взял его за здоровую руку. – Поднимайся!

Они вышли в коридор.

– Вы его забираете? – спросила медсестра. – Тогда расписаться надо…

– Если заберем, я вернусь и распишусь, – пояснил Лось. – А может, приведем его обратно.

– Мы быстро! – сказал Тихий. – Вы и соскучиться не успеете.

– Да мне только и есть дело за больными скучать, – отозвалась девушка, продолжая заполнять какой-то журнал.

– А куда вы меня ведете? – Салман попытался упереться, но Лось легко преодолел сопротивление.

– Увидишь!

Они свели его вниз по лестнице и вывели на крыльцо. Салман поежился.

– Дальше не пойду! Я же в тапках, а там грязь. Да и холодно…

– Не рыпайся, а то вторую руку сломаю! – пригрозил Лось. – Привык беззащитных граждан кошмарить!

Салман обмяк. Он понял, что закон, на который он плевать хотел, уступил место грубой физической силе, перед которой можно только преклоняться.

В это время рядом с ними остановился непонятно откуда взявшийся во дворе больницы старенький красный «Фольксваген» с забрызганными номерами. Точнее, непонятно это было только наблюдавшей из фойе сквозь прозрачную дверь старушке-вахтеру. «Дорожные знаки не для джигитов!» – любил говаривать сидящий за рулем Док.

Салмана вмиг затолкали на заднее сиденье, сильные тела зажали его с двух сторон. Он даже вскрикнуть не успел. Машина рванула с места.

– Куда мы едем? – опомнился Салман. – Куда?!

– На кладбище! – зло ответил Лось и пнул его локтем под ребра так, что Салмана перекосило. Ехали минут десять. Подготовленный к сносу дом с пустыми глазницами окон сиротливо возвышался среди куч битого кирпича и огромных луж на испещренной следами бульдозера раскисшей земле. Салмана завели в подвал. Дверей здесь не было. Лось включил мощный фонарь, и огромная крыса, блеснув красными глазами, побежала по трубе прочь от незваных гостей.

– Крысы голодные, – сказал Лось. – Без людей им здесь делать нечего, скоро тоже уйдут.

– Вот мы им как раз еду и привезли! – сказал Тихий. – Как думаешь, на сколько им хватит этого?

Лось демонстративно осветил пленника с ног до головы. Тапки он потерял, стоял босой, с грязными ногами и, судя по всему, прощался с жизнью.

– Думаю, дня за два сожрут. И кости обглодают. Чистый скелет останется.

– Вы… Вы кто? – заикаясь, спросил будущий скелет. – Вы не менты! Что вам от меня нужно?

– Догадливый! – зловеще хмыкнул Лось и достал пистолет. – Рассказывай, что вы в кафе творили! Иначе…

– Я… Я расскажу! – горячечно, глотая слоги, заговорил Салман. – Только обещайте, что не убьете!

– Расскажешь правду – отпустим, – сказал Док.

– Это все Шамсутдин! Он любил пугать всех, любил людей резать… А «Кавказскую кухню» хотел взять под «крышу». Мы пришли осмотреться, а он к официантке привязался, потом на нашего земляка попер, это вообще неправильно… Тот сказал, что его зовут Шум, и он крышует это кафе…

– Сам сказал? И ты это слышал? – похитившие его люди переглянулись.

– Конечно! Все слышал. Он так и сказал, только Шамсутдин все равно кинулся. Но как-то так вышло, что его же кинжал в него и воткнулся…

– Дальше что было?

– С этим Шумом еще двое были. Они нас с Анзором и покалечили. А кто они такие – Волла[43], не знаю! – закончил Салман.

– А где кинжал?

– Так его Шум и забрал…

– Все?

– Все! Больше ничего не знаю! Отпустите! Вы же обещали!

В подвале наступила зловещая тишина. Ноги у Салмана дрожали все сильнее.

– Ну что будем с ним делать? – спросил Лось.

– Вроде не врет, – сказал Тихий.

– Пусть живет, раз обещали! – подвел итог Док. Салман перевел дух и сел прямо на пол, обхватив руками колени.

Страшные незнакомцы развернулись и вышли из подвала. Салман дождался, пока звук мотора растаял вдали, вышел на свежий воздух и хотел помолиться за свое чудесное избавление от неминуемой смерти. Но ни одной молитвы он вспомнить не смог. Посмотрел на свои распухшие красные ступни, на загипсованную руку, вспомнил бахвальства Шамсутдина, который сейчас лежит в морге, и вдруг понял, что запускаемое зло бумерангом возвращается обратно. И от осознания этой простой истины он вдруг заплакал навзрыд.

* * *

Выяснить по своим каналам, кто крышует «Кавказскую кухню», Вампиру труда не составило.

– Действительно, есть такой Шум, – рассказывал он сандаловцам в номере расположенной в тихом районе гостиницы, хозяин которой уважал Нижегородцева, как старшего брата или даже отца. – Бывший военный, очень смелый, дерзкий и авторитетный в бандитских кругах. К нему, как к третейскому судье, обращаются, и он разводит спорящих по справедливости… На все разборки лично ездит. За короткий срок от рядового бойца до руководителя ОПГ поднялся. Номер телефона даже есть.

Он положил на стол листок из отрывного календаря с короткой записью.