Какой мужчина мог решить, что имеет право не только созерцать это совершенное произведение искусства? Какой демон в человеческом обличье мог воспользоваться ее невинностью без ее согласия?

Охваченная наслаждением, она излучает свет. Как мог кто-то причинить ей боль?

Хотя по ее щекам струились слезы, голос был тверд:

– Я должна тебе кое-что объяснить.

– Александра! – Он порывисто шагнул к ней и вздрогнул, когда она испуганно попятилась. – Я знаю.

– Сначала я должна извиниться за… за…

– Не смей! – Пирс снова шагнул к ней, но руки, сжав кулаки, убрал за спину, чтобы ненароком ее не коснуться. Это простое движение потребовало воистину титанических усилий. Он и не подозревал, что способен на такие подвиги. – Я знаю, – повторил Пирс. – Мне известен твой секрет. Тот самый, который ты так отчаянно пыталась от меня скрыть.

Она с шумом втянула в себя воздух, лицо из бледного стало серым. На какое-то время она перестала дышать.

– Кто-то изнасиловал тебя. Это так?

Ну вот, он и произнес это слово, хотя и всячески оттягивал этот момент. Оно расцарапало его горло, как осколки стекла, и оставило во рту мерзкий вкус отвращения и сожаления. Но его следовало произнести. Секрет, разделявший их, больше нельзя было замалчивать. Его следовало озвучить, чтобы жить дальше.

Сначала исказилось ее прелестное лицо, а потом ослабело тело.

Ноги перестали ее держать, и она опустилась на пол, оказавшись в лужице шелковых юбок. Александра прижала обе руки к животу, словно это давало ей возможность не развалиться окончательно, и принялась раскачиваться взад-вперед, издавая странные сдавленные звуки, больше всего похожие на рев раненного зверя. Они вырывались наружу сквозь стиснутые зубы, несмотря на все ее попытки сдержать их.

Она старается не разрыдаться, понял Пирс, не выпустить эти ужасные звуки наружу. Подавить их. Проглотить. В какой-то момент она даже зажала рот обеими руками. Но проиграла сражение.

Рыдания все равно прорвались. Словно жуткие демоны, они вырвались из ее измученного тела и заполнили собой ночь.

Пирс рухнул на колени рядом с ней. Он был рядом, но не прикасался к рыдающей женщине. Он разделял ее боль, но не произносил ни слова. В его словарном запасе просто не было слов для такой боли, равно как и для ее утешения.

Несмотря на это – или благодаря этому, – чудо свершилось. Александра рванулась к нему и упала в его объятия, сотрясаясь от рыданий.

Пирс, не вставая с пола, привлек ее к себе. Он ничего не мог сделать – только держать ее в своих объятиях и ждать. Она уткнулась лицом ему в грудь – туда, где билось его сердце, которое разрывалось от боли и сострадания.

Он прижал ее голову к себе, не желая, чтобы она видела глубину его собственных эмоций. Его слезинки не струились по щекам. Встретив на своем пути шрамы, они отклонялись и исчезали в бороде.

Пирс был готов отдать свой замок за то, чтобы стереть из ее памяти прошлое. Он бы пожертвовал своим именем, титулом, состоянием, чтобы повернуть вспять пески времени и не дать несчастью случиться. Да что там состояние – он бы отдал за это свою жизнь.

За нее.

Смелая отважная женщина. Она продала себя Ужасу Торклифа, продала свое тело, с которым однажды так грубо обошлись, монстру, чтобы спасти от краха свою семью.

Она сама построила свою жизнь после случившегося, наполнив ее удивительными свершениями.

Пирсу еще не приходилось встречать подобных женщин. И она сама предложила ему себя.

Тогда он не понял, какой бесценный дар получил.

Он был полным идиотом, непроходимым тупицей, самодовольным ослом. Почему он так пекся о наследниках? С какой стати так стремился отомстить кузену? Если подумать, чего он вообще добился в жизни? Что совершил? Ну, родился. А что потом? Делал то, что ему нравится? По праву рождения он всего лишь представитель рода варваров, которые некогда убили достаточно много людей, чтобы король стал им обязанным.

Пусть он герцог, зато она – приз, драгоценная награда. Доктор археологии. Лингвист. Леди. Человек, имеющий цель и значимость.

Когда рыдания стали стихать, перейдя в тихий плач, Пирс начал шептать какую-то бессвязную утешительную чепуху, чувствуя себя униженным, как никогда раньше.

Она принадлежит ему. А он ей. И если она пожелает, так и будет, несмотря ни на что.

Потому что он обладает немногочисленными достоинствами, но преданность – одно из них.

– Я больше никогда не прикоснусь к тебе, – поклялся он, приподняв пальцем ее подбородок и смахнув слезинку. – Александра, ты не должна меня бояться. Я буду твоим мужем, но никогда не потребую, чтобы ты делила мою постель.

Александра, шмыгая носом и икая, не сразу смогла заговорить.

– А как же твой титул? – спросила она. – Твои наследники?

– Пусть Патрик занимается всей этой ерундой, – пробормотал он. – А мне плевать. За последние несколько дней с тобой я понял, что на самом деле имеет значение. И это вовсе не мой титул.

– П-правда? – Она смахнула влагу со своего лица. Как же ему хотелось осушить ее слезы поцелуями, дать ей покой своими губами, руками, телом… Иначе он не умел. Пока не умел.

Ему придется пойти на жертву. И он знал, что сделает это с радостью.

– Я знаю, что прошлое много значит для тебя, а я все время был поглощен мыслями о будущем. Но только сегодня я осознал, что значение имеет только настоящее. – Он всмотрелся в ее дорогое заплаканное лицо и даже осмелился коснуться щек костяшками пальцев. – Тот человек в гробнице, мой предок, он не знал славы, которой его сын окружил его имя. А чужим людям, похоронившим его, было наплевать на вековые традиции. Они просто зарыли его на неосвященной земле. А я все время думаю… какое это имеет значение. Зачем мне замок и титул, когда меня не будет? Зачем жить, приумножая богатства, а потом умереть? Не лучше ли потратить мое состояние, дав тебе жизнь, которую ты хочешь? Опыт, которого ты заслуживаешь?

Тепло покинуло его голос, когда вернулись мрачные мысли о том, почему они сидят на полу.

– Но сначала я должен свершить правосудие викингов над человеком, который…

– Я не могу говорить об этом сейчас! – воскликнула Александра, но ее голос сорвался, и Пирсу пришлось подавить новый порыв гнева, казалось, уже иссякшего.

– Извини.

– Пирс, – прошептала Александра. – Я… я не хочу, чтобы ты не прикасался ко мне. Мне это нравится. Мне это необходимо. Со мной такое впервые. Но ты был так нежен… и опытен… – Она опустила голову, пряча от него лицо. – С тобой я почувствовала себя красивой, – сказала она ему в грудь. – Ты заставил меня забыть.

Ее слова зажгли искры надежды не только в его сердце, но и в теле. Последние он подавил грубым усилием воли.