– До какой же степени Нюра любила моегоотца, – потрясенно ответил я. – Она была счастлива воспитывать егодочь и даже распустила слух о том, что Антуанетта, жена Юрия, скончалась,Кондратьева оборвала все связи с прошлым, лишь бы никто ни о чем не догадался!

– Жаль только, что Павел не заметилнастоящего чувства и не обратил внимания на серую мышку, прельстился яркойбабочкой из семейства врунов, – сердито перебила меня Нора. – Впервый момент я решила отказать Николетте в помощи, но потом скумекала: еслиэта Неля имеет хватку Николетты, то она не упустит лакомый кусок, начнетбороться за него до конца, и договорилась о встрече с твоей сводной сестрой.

– Я почти свыкся с мыслью о том, что имеюсводного брата, а теперь выяснилось, что у меня есть сестра со стороныматери, – уныло сказал я.

– Девица оказалась вменяемой, – необращая внимания на мое замечание, продолжала Нора, – она даже была радатому, что я ее выслушала. Детство Нели было безрадостным…

Закончить фразу Элеоноре не удалось: в моемкармане заработал мобильный, я вопросительно посмотрел на хозяйку.

– Разрешите ответить?

– Валяй! – кивнула Нора, я поднесаппарат к уху.

– Вовка! – заорал Энди. – Тыгде? Бабки получил? Нас зовут поесть, как ты полагаешь, можно?

– Гонорар у меня в кармане, ужинайтеспокойно, только не берите с собой Тихона и приглядите, чтобы Мими непредложила гостям сыграть в карты. И не вздумайте пить! Даже не нюхайте рюмки!Усек? Да, еще! Если народ станет интересоваться, как вас пригласить навыступление, давай номер телефона продюсера, то бишь мой, сам решение непринимай, надуют!

– Без тебя и шагу не ступлю, –заверил Энди.

Я сунул сотовый в карман.

– Ты у Горбелли вроде импресарио? –спросила Нора.

– Морелли! Их зовут Морелли! Да, похоже,без меня они пропадут! Абсолютно не умеют вести деловые переговоры.

– Надо же, – протянула Нора, –у тебя открылись новые таланты.

Сотовый ожил вновь, на сей раз я схватилтрубку, забыв спросить разрешения у Элеоноры.

– Господин Подушкин? – спросилгнусавый голос. – Иван Павлович? Газета «Треп» беспокоит.

– Как вы узнали этот номер? –поразился я. – Вернее, как вычислили истинное имя владельца?

– Для журналистов «Трепа» не существуетпреград, у нас есть для вас деловое предложение! Денежное! Выгодное! Желательнопобеседовать сегодня!

– Вечером, после шести, пойдет?

– Йес, ждем в редакции, кабинет главного,этаж второй, пропуск заказан. Чао!

– Извините, Нора, – догадалсясказать я, – это из газеты, назначили мне встречу!

– М-да, – крякнула хозяйка. –Так вернемся к Неле. Нюра любила дочь, но держала ее в строгости. В самомраннем детстве она отдала девочку в детский садик, очень хороший,ведомственный, к своей знакомой.

– Софье Борисовне, – влез я.

– Верно. Неля оставалась на пятидневкуодна из всей группы, ее третировали дети и не любили воспитатели. Нюра быланебогата, с трудом сводила концы с концами и не могла делать подарки персоналудетсада. Неле частенько доставались подзатыльники, у девочки от переживанийначался энурез, что вызвало еще больше насмешек, на ночь нянька укладывала еена клеенку, без простыни.

– Мерзавка! – возмутился я. –Надо было забрать девочку и отдать в другой сад.

– Думаю, там бы началось то жесамое, – вздохнула Нора. – Неля смирилась с ролью жертвы и вдальнейшем исполняла эту роль в школе и даже в институте. Кстати, умом девочкуГосподь не обидел, она хорошо училась и без протекции поступила в медицинскийинститут. Но комплекс «девочки-нищенки» остался при ней. Впрочем, имелись иобъективные предпосылки для такого ощущения: Неля всегда была хуже всех одета,имела в кошельке считаные копейки и никогда не звала никого в гости, потому чтомама не одобряла лишних расходов. С другой стороны, приглашать было некого!

За пару дней до смерти тяжелобольная Нюраоткрыла дочери часть правды.

– Я никогда не сообщала тебе имяотца, – сказала она, – но сейчас, думаю, пришло время это сделать.Можешь гордиться, в твоих жилах течет кровь одного из лучших людейсовременности, писателя Павла Подушкина.

Даже на пороге могилы Нюрочка изо всех силзащищала любимого, она не сообщила дочери про изнасилование и Николетту. Выдаладругую версию: Неля плод короткой любви, Павел Иванович не знает, что у негоимеется дочь, ехать к нему и открывать правду нельзя, у Подушкина есть жена,сын Ваня, не следует вторгаться в их жизнь. Нюра потому сообщила Неле правду,что хотела объяснить: ей не следует стесняться своего происхождения, оноблагородно. «Знание имени отца, великого человека, гения, должно придать тебеуверенности, – шептала Нюра, – но необходимо тщательно сохранить этов секрете».

Похоронив маму, Неля некоторое время пребывалав растерянности, и тут в газетах промелькнуло сообщение о смерти Подушкина,Павел Иванович ненадолго пережил Нюру. Сначала Неля расстроилась, ей так и неудалось познакомиться с именитым папой. Но потом в голову молодой женщинепришла простая мысль: если она дочь Подушкина, то имеет право на частьнаследства. Неля сумела раздобыть телефон Николетты и позвонила вдове.Представляете ужас маменьки? Давно похороненное прошлое ожило и заговорило,более того, дочь потребовала свою долю от сладкого пирога. И как бытьНиколетте? Рассказать правду? Признаться, что отказалась от Нели, чтобы удачновыйти замуж? Принять Нелю, как дочь Павла от Нюры? Дать ей часть денег? Куда никинь, везде клин! Наверное, лучше всего спокойно побеседовать с Нелей инедрогнувшим голосом сказать:

– Что за бред? Этак любая заявится исочинит про свое родство! Где документы? У вас есть паспорт на имя Подушкиной?Есть письма, бумаги, подтверждающие слова вашей матери? Нет? До свидания!

Но Николетта, несмотря на все свое хамство ибеспардонность, очень испугалась и принеслась к Норе, своей подруге, о которойдавно ходила слава человека, способного уладить любую ситуацию и при этомдержать язык за зубами.

Нора встретилась с Нелей, и ей стало жальженщину: типичная неудачница с комплексом неполноценности. Сначала она долговспоминала детские обиды, перебирала их со сладострастием, потом началаобвинять всех в своих неудачах: мать, отца, окружающий мир.