– О боже! Очень просто, – тряхнулаволосами Николетта. – Я подкараулила его у Дома литераторов, урониласумочку, он поднял. Дальше элементарно, отбить его у Нюры ничего не стоило,Кондратьева была нужна Павлу лишь как секс-игрушка, а жениться он хотел надворянке, непорочной девушке.

– Какой являлась ты? – хихикнулаНора.

– О, я его заинтересовала, –закатила глаза Николетта, – не сообщала имени, фамилии, адреса. Велелазвать себя «Ни», напустила туману. А потом, когда раздобыла документ на фамилиюАдилье, «призналась»: имею дворянские корни и храню непорочность до свадьбы.Затем исчезла на три месяца, а когда вышла из подполья, Подушкина можно былобрать голыми руками. Кольцо на палец, марш Мендельсона, свадьба, брачная ночь…и понеслась другая жизнь, та, которой я достойна.

– Погоди, – Нора попыталась сложитьчасти головоломки в единое целое, – а зачем ты пропадала на несколькомесяцев?

– Хотела подогреть интерес к себе, –не очень уверенно ответила вдова. – Впрочем, ладно! Я была беременна.

– От мужа? – уточнила Нора. –Но как Павел не заметил твоего живота?

Николетта схватила фужер с коньяком.

– Помнишь, как я носила Ваву?

– Да, ты отчаянно капризничала.

– Но пуза-то не было! Оно вылезло лишь надевятом месяце. И в первый раз получилось так же, – пояснила вдова. –Видишь ли, я не собиралась жить с Юрием, изменила ему с одним из нашихпедагогов, очень известным актером, и затаилась. Решила – рожу младенца иприеду к своему любовнику домой, положу на диван новорожденного и скажу:«Придется тебе на мне жениться!» Да только ерунда получилась!

– Он не захотел иметь дело с беременной?

– Хуже, этот недоумок попал подпоезд! – прошипела Николетта. – До сих пор злоба берет, как вспомню.Я осталась на пятом месяце, живота, правда, не видно, но аборт-то уже несделать. И как поступить? Вернуться к Юрке? Наврать, что ребенок от него? Фу! Яже жила отдельно, мне любовник комнату в коммуналке выбил, он был любимчикомвластей, вот и попросил площадь для репетиций, дескать, у него квартирамаленькая, там жена и дети, где ему пьесы читать? Моссовет выделил клетушку,кумир миллионов подсуетился и оформил ее на меня.

– Лихо, – восхитилась Нора.

– Ужасно, – затопалаНиколетта. – Каморка! С соседями! Живот вот-вот вылезет! Денег нет! И тутя вспомнила о Подушкине, ну и окрутила его. Но ведь родить еще надо было! Поэтомуя исчезла на три месяца!

– Ничего не понимаю! – растеряласьНора. – А где же ребенок?

– Вот! – Николетта торжественноподняла руку. – Ты ухватила самую суть! Это было трудно, сообразить, кудаего деть! Павел сидел на крючке, но он хотел жениться только на невиннойдевушке, ну как сказать ему про мою беременность?

– Действительно, – пробормоталаНора, – нестыковочка! В непорочное зачатие он бы не поверил.

– И я поехала к Нюре!

– Любовнице Павла?

– Да.

– Зачем?!!

Николетта закатила глаза.

– Ты не представляешь, как она былавлюблена в него, думала, никто не знает, но меня не проведешь! Ни малейшейгордости, ни ума в Кондратьевой не было! Я открыла ей тайну: Подушкин меняякобы изнасиловал, ребенок, который должен вот-вот появиться на свет, от Павла.И Нюре теперь решать судьбу любимого! Либо она после родов забирает малышасебе, либо я иду в милицию и сообщаю об изнасиловании. Павла посадят лет напятнадцать, а ребенок очутится в детдоме, мне монстр от насильника не нужен!

– И Нюра согласилась?

– Куда ей было деваться? –взвизгнула Николетта. – Перепугалась до помешательства! Она прижала руки кгруди и заблеяла: «Антуанетта, умоляю, молчи. Я все сделаю в лучшем виде!Приведу к тебе акушерку, она мне справку даст о родах на дому, комар носа не подточит,жилплощадь потом поменяю, уеду. Только бы Павлушу не посадили. Мне будет врадость его ребеночка воспитывать, главное, ты молчи!» Говорю же, она редкаядура! Все станцевалось в лучшем виде! Нюра расстаралась: нашла врача и сама емузаплатила. Когда девчонка появилась на свет, Нюра ее на руки взяла и заныла:«Нелей ее назову, в честь покойной мамочки. Доченька моя! Кровиночка отПавлика!» Просто сил не было ее слушать! Ну а потом я вышла замуж за Павла,только не спрашивай, каким образом вновь обрела невинность. Ха-ха-ха!

В первый момент Нора растерялась и не нашласлов, чтобы прокомментировать рассказ подруги. Но быстро пришла в себя.

– Ты сильно рисковала! – сказала онаНиколетте.

– Чем? – удивилась та.

– Нюра – поклонница Павла, она непропускает его встреч с читателями и могла столкнуться с тобой! – пояснилаНора.

– И что?

– Разозлится, поймет, какую незавиднуюроль ей отвели в этой истории, и введет Павла в курс дела!

Николетта заорала:

– Я сто раз тебе повторила! Онавлюбленная дебилка! Схватила младенца и была счастлива! Получила часть любимогоПавлика! И порвала с ним отношения! Сочла себя его спасительницей. Появляютсяже на свет такие идиотки! Я ее точно вычислила. И потом, Павел бы ей неповерил! Какое изнасилование? Ха-ха-ха! Нет, она просто чудовищное чмо!Представь, я ей сказала, что надо уничтожить снимки, которые делали на встречев библиотеке. Вдруг кто-нибудь догадается, что мы с Павлом были знакомы? И онапобежала! Ухитрилась спрятаться в хранилище, стырила снимки и принесла их мне,ясный пень, я их сожгла, чтобы Павел не увидел! Никто и не догадался!Заведующая подумала, что она забыла учреждение на охрану поставить! Нет, всешло отлично, пока муж не скончался и эта сучонка Неля не явилась требовать своюдолю. Нора, умоляю, помоги!

– Так вот кто был таинственныйвор! – воскликнул я. – То-то Ольга Ивановна не поняла, каким образомграбитель стащил экспонаты из музея. Нюра раньше работала в библиотеке, зналатам все потайные уголки, понимала, где лучше схорониться! Рязанова включилаохрану и ушла, утром вернулась, и Нюра, тихо сидевшая в убежище, убежала! Вотпочему милиция не отреагировала на взлом двери! Ее никто не открывал, кромеОльги Ивановны! Вор сидел внутри. Рязанова не забыла включить сигнализацию.Николетта хотела уничтожить все следы Раисы Сувориной, но не знала, что вальбоме у Софьи Борисовны случайно сохранилось ее фото!