Но некоторые предметы явно свидетельствовали о том, что Бела живет здесь. Ее корзинка с вязаньем. Ее рассада на подоконнике. Ее кулинарные книги на полках.

Мать долго смотрела на Мегну, потом перевела взгляд на Белу:

— Это твоя?

Бела молчала, не в силах вымолвить ни слова. И мать после паузы сама ответила на свой вопрос:

— Да, вижу, твоя. — После небольшой паузы она продолжила: — Когда она родилась? Когда ты вышла замуж?

Простые, незатейливые вопросы, на которые Бела обычно не отвечала людям, когда те расспрашивали. Но в устах матери вопросы звучали оскорбительно и возмутительно. Бела совершенно не собиралась выкладывать матери факты своей жизни, ублажая ее любопытство. Она просто молчала.

Тогда мать повернулась к Мегне:

— Сколько тебе лет?

Мегна подняла руку, показав ей четыре пальца, и сказала:

— Скоро будет пять.

— А когда у тебя день рождения?

— В ноябре.

Белу буквально трясло. Она едва сдерживала себя. Как это вообще могло произойти? Почему она так расслабилась? Почему открыла дверь?

— Ты очень похожа на свою маму, когда та была маленькой, — сказала Мегне мать. — Как тебя зовут?

Мегна показала ей на журнальном столике свой рисунок, подписанный ее именем. Она приподняла его, чтобы незнакомой тетеньке было легче прочесть.

— Мегна, а ты здесь живешь, да? Или ты только приезжаешь сюда погостить?

Мегна была удивлена.

— Конечно, мы живем здесь.

— И твой папа тоже?

— У меня нет папы, — ответила девочка. — А вы кто?

— Я твоя…

— Тетя, — поспешила вставить Бела, впервые за все время открыв рот.

Она гневно сверкнула глазами на Гори, одним лишь взглядом заставила ее замолчать, то есть исходящей предупреждающей угрозой сразу поставила ее на место.

Для Гори этот суровый решительный взгляд был сродни начальным толчкам калифорнийского землетрясения, когда никто не знает, чем оно кончится — либо заставит просто чашки на столе поплясать и уляжется, либо похоронит тебя под обломками.

— Эта тетя была подругой твоей бабушки, — ответила Бела Мегне. — Поэтому для тебя она просто тетя. Мы не виделись с тех пор, как твоя бабушка умерла.

— А-а, понятно, — сказала Мегна и вернулась к журнальному столику, опустилась на колени, склонила голову набок и принялась оценивающе разглядывать рисунок. На столике перед ней лежала стопка белой бумаги и коробка цветных карандашей.

Гори сидела, выпрямившись, в кресле, обводила глазами комнату. Многие предметы были знакомы, но за эти десятилетия здесь все изменилось. Результатом перемен стала пропасть, через нее нельзя уже было перешагнуть.

Последнее время Гори хотела контакта с Белой, и вот какой она нашла ее. Бела сидела от нее в трех шагах — абсолютно недоступная. Это была взрослая женщина, почти сорока лет от роду. Бела сейчас старше той Гори, которая уходила от дочери. Пропорции лица ее изменились. Скулы стали более широкими, более продолговатыми и какими-то более явными. Брови же теперь выглядели какими-то расплывчатыми, волосы скручивались в беспорядочные завитушки на затылке.

— А ты поиграешь со мной в крестики-нолики? — спросила Мегна у Белы.

— Да, но не сейчас, — ответила та.

Тогда Мегна перевела взгляд на Гори. У нее было такое же смуглое личико, как у Белы, и ее светло-карие глаза смотрели так же пытливо.

— А ты?

Гори думала, что Бела станет возражать, но та молчала. Тогда она потянулась к девочке и взяла у нее из рук карандаш, потом спросила:

— Вы с мамой живете здесь с дедушкой?

Мегна кивнула и уточнила:

— А Элиза приходит каждый день.

— Элиза? — вырвалось у Гори.

— Когда дедуля женится на ней, у меня будет бабушка, — сказала Мегна. — А я буду цветочницей, когда вырасту.

Кровь прихлынула к голове Гори. Она схватилась за подлокотники, пытаясь прогнать неприятное чувство. Она видела, как Мегна нарисовала на листке черточку.

— Смотри, я выиграла!

Гори достала из сумочки конверт с подписанными бумагами, положила его на столик и придвинула Беле со словами:

— Это для твоего отца.

Бела смотрела на нее, как смотрят на маленького ребенка, который сделал первый самостоятельный шаг и который может, упав, что-нибудь разбить или испортить. Хотя Гори сидела совершенно ровно и прямо.

— Как он вообще? Как его здоровье?

Но Бела по-прежнему не удостаивала ее ответом, по-прежнему не желала разговаривать и тем более пускаться в какие-то откровения. Лицо ее выражало непреклонность и отсутствие всякого снисхождения.

— Ну ладно, тогда…

Гори буквально жгло сейчас неприятное, болезненное чувство неоправдавшихся ожиданий. Она так высокомерно и самонадеянно возлагала надежды на данный визит, ее глупые мечты о возвращении обернулись неудачей. Оказывается, развод нужен был ему не для того, чтобы упростить свою жизнь, а наоборот, обогатить, сделать более яркой. Даже сейчас, когда ей давно не было места в его жизни, он еще имел возможность и способы вырвать ее оттуда с корнем.

Она подумала о комнате, которая когда-то служила ей кабинетом. Наверное, это теперь комната Мегны. Тогда ей постоянно хотелось закрыться там, чтобы как-то отгородиться от Субхаша и Белы. Но эта комната у нее была, а она не смогла ничего сохранить.

Гори встала, повесила на плечо сумку и произнесла:

— Мне пора.

— Подожди! — остановила ее Бела, потом встала, подошла к шкафчику и взяла курточку и ботинки Мегны, рывком открыла дверь из кухни на заднее крыльцо. — Пойди нарви свежих цветочков, — сказала она Мегне. — Только большой букет, хорошо? А потом проверь птичьи кормушки. Посмотри, может, пора насыпать туда зерен. — И закрыла дверь.

Теперь Гори и Бела остались одни.

Бела подошла к Гори почти вплотную — так близко, что Гори невольно попятилась. Бела подняла руки, замахнулась — словно хотела оттолкнуть Гори, — но даже не прикоснулась к ней.

— Как ты посмела?! — яростно проговорила Бела тихим голосом, почти шепотом. — Как ты посмела явиться снова в этот дом?

Никогда в жизни никто не смотрел на Гори с такой ненавистью.

— Ты зачем сюда приехала?

Гори продолжала пятиться и спиной уперлась в стену.

— Я приехала отдать твоему отцу бумаги. А также…

— А также что?

— Хотела расспросить его о тебе, хотела найти тебя. Он не возражал против нашей с ним встречи.

— И ты, конечно, это не упустила, воспользовалась. Как ты вообще пользовалась им самим с самого начала.