— Логичная идея. Но до войны Домов было несколько сотен. А после войны осталось только семнадцать. В документах рядом с названиями Домов указываются только имена их глав. И до войны ни у одного Дома не было главы по имени Хинхо. Так что вот вам первая загадка.

Я сцепила руки в замок, положила на них подоборок и призадумалась. Кадия и Мелисандр, не теряя времени даром, разлили вино. По мере распития первого бокала подружки стремительно краснел, контрастирую со светлыми локонами.

Да, конечно, в детстве мне нравилось мусолить на разные лады имя своего Дома. Я придумывала всякие жуткие и героические истории о том, почему оно такое грустное и, одновременно, такое красивое. Я невероятно гордилась этим именем еще и потому, что Страждущих в Шолохе было всего две семьи — наша с родителями и семья папиного брата. Род угасал, что не весело, но жутко романтично.

Потом, в юности, я как-то перестала интересоваться Домом. А затем и вовсе поддалась общешолоховской тенденции: мы не учим историю и не любим историю, наше прошлое столь темно, что долой его, лучше будем творить славное будущее!

Так что новости от Мелисандра оказались действительно неожиданными и вдобавок пробудили во мне ностальгию.

— А с остальными Домами по документам все хорошо? — подозрительно уточнила я, теребя жемчужинку на воротнике летяги.

— О да! — с жаром подчеркнул Мелисандр. — Вот вы, Кадия, — подруга с любопытством наклонилась вперед и со стуком поставила локти на стол. Жест под названием «я вся внимание». — Ваш Дом Мчащихся в Срединном государстве играл наиважнейшую роль. В документах он всегда прописан на первой строке.

— Что, даже выше Ищущих? — обрадовалась Кад.

— Даже выше Ищущих, — кивнул Мелисандр.

— Супер. Пойду свергну Сайнора, пожалуй. Давно мечтала забрать себе власть, а тут такой отличный повод! — пошутила подружка. И вдохновленно продолжила: — А что? Допуск во Дворец у меня есть. В королевские покои тоже могу пройти, скажу, по отцовской просьбе. А там плевое дело — раз, раз и готово. Как только прибегут охранники, суну им под нос старинные документы, мол, это вы бяки, столько лет мой род в тени держали, хотя мы тут самые важные испокон веку!

— Тсс! Ходящих на тебя нет с такими шуточками, — шикнула я.

После реформы двухгодичной давности шолоховцы сильно расслабились, ведь в городе стало в двадцать раз меньше железных масок, но… Сообщенные Полынью факты об удивительных способностях теневиков напомнили мне, что нужно всегда быть начеку, особенно если ты склонен к идиотским шуточкам. А то сейчас у нас тут телепортируется кто-нибудь из недобитых Ходящих, утащит Кадию в застенки Дворца — и что? Кому это надо?

Мелисандр же откашлялся и осторожно постучал вилкой по бокалу, снова обращая на себя наше внимание. Пафос жеста смотрелся смешно в сочетании с фингалом. Я тихонько прыснула в кулак.

— Девушки, не забываем — есть еще и второй интересный факт о Доме Страждущих.

Мы повернулись к нему. Я с удивлением поняла, что мой скептицизм сменился искренним интересом. Кес, понизив голос, драматично сообщил:

— Хроники гласят, что Хинхо из Дома Страждущих принес обет молчания. Пожизненный. Но при этом был настоящим путешественником — дошел до самых Западных Пределов.

— А почему он молчал? — я нахмурилась. Странная информация. Попахивает монашеством.

— Вот об этом в ваших скудных источниках не сказано, — вздохнул Мелисандр. — Хотя, честное слово, я не отказался бы узнать.

— А записки о своих путешествиях он оставил?

— Тоже неизвестно.

— Тогда слишком мало информации для того, чтобы эта история по-настоящему увлекла, — пожала плечами я.

— Да я так погляжу, вы не любительница сложных путей! — хохотнул Мелисандр, вальяжно откинувшись на спинку стула. — А по мне так самый идеальный размерчик для тайны. Вернее, для вступления к тайне. Чем дольше тянется наслаждение, тем лучше. Куда торопиться? К тому же, истину нужно раскапывать с трудом и потом, а то неинтересно.

— Что же, будете и дальше копать историю моих предков? — улыбнулась я. — Неужели она сыграет роль в вашем исследовании?

— Почему бы и нет, — хитро подмигнул Кес и подлил нам еще вина. — Может, Хинхо станет центральным лицом моей работы? Как вам такая идея, а, Тинави? Я начну вам больше нравиться?

— Да я и так к вам неплохо отношусь, — я невольно скрестила руки на груди. — С профессиональной точки зрения.

— Мда? А мне казалось, вы меня все время в чем-то подозреваете. С профессиональной точки зрения… — наигранно улыбнулся Кес. Я бросила быстрый взгляд на его слишком ухоженные для мужчины ногти и выправку бойца. Широко улыбнулась:

— Что вы! Вам показалось.

Асеринец пожал плечами:

— Ну, тогда, дамы, предлагаю отвлечься от преданий прошлого. Повеселите бедного чужестранца, расскажите, что хорошего есть в современном Шолохе?

— О, это мы можем! — с азартом потерла ладони Кадия. Подруге уже давно не терпелось сорваться с места — пребывание в одном и том же заведении более сорока минут выводит ее из себя. — Только рассказывать — скукота. Лучше я вам устрою экскурсию! Такую, что закачаетесь!

И, да, она сдержала свое слово. Если Кадия решает кого-то развеселить — пиши пропало. Живым не уйдет никто!

За следующие пару часов мы успели объездить такое количество самых разнообразных закутков столицы — как благообразных, так и откровенно бандитских, залезть во столько закрытых к посещению мест и выбесить столько мирно спящих граждан, что я только диву давалась, как нас троих не арестовали…

Но в какой-то момент я осознала, что это прелестное безобразие надо срочно прекращать — завтра рабочий день, как-никак! С трудом распрощавшись с жаждущими продолжения банкета Кадией и Мелом (под влиянием Кад мы с асеринцем быстренько подружились и перешли на «ты»), я на случайном перевозчике рванула в Мшистый квартал.

Шолоховские часовые башни уже восторженно отбивали час ночи, когда я, поковырявшись в замочной скважине, попала к себе домой. И с удивлением поняла, что из-под двери, ведущей в спальню, пробивается тонкая полоска света. О-оу.

Взялась покрепче за биту.

Пинком ноги отворила дверь и с громким воплем «Иййййя!» впрыгнула в некое подобие боевой стойки.

Карл, сидевший на кровати в обнимку с филином и кормивший его лютиками (лютиками, прах побери!), поднял на меня свои огромные ореховые глаза:

— Ой, здравствуйте… Мне Дахху сказал покормить Мараха, и я что-то задержался…

А ведь точно, я же сама просила.

Я с максимально возможным достоинством выпрямилась после своей раскоряченной позы на полусогнутых и строго сказала:

— Вот и здорово. Нам с тобой следует серьезно поговорить, мальчик.

ГЛАВА 29. Зазвенел ручеек