поршни и потрескавшиеся счётчики исчезли во тьме. Укрываясь в ведьмином верещатнике у забора, карету провожал взглядом унылого вида молодой человек в рединготе и котелке.

— Пора, — отрубив тем самым рассвет, очертив, когда всё сдвинулось, стало развиваться в двух, на сей раз, плоскостях, запустив такое мозаичное дежавю, тесно связанное с генами.

Он торопливо метнулся по улице, вдоль каменного забора, не глядя по сторонам, выцеливая исторический центр на вершине горы. Накрапывал дождь, по земле стелилась световая вуаль, не весомей шифровального кода. Когда он достиг окраины, всё посерело, ранние прохожие вышли во внешний Солькурск. По бокам потянулись сперва прижатые дачи, после в два этажа и на несколько квартир, завязались подворотни. За одним из заборов глухо зарычала собака, предупреждая, что она начеку и ещё не дочитала страницу. В начале Флоровской он повернул вправо и скрылся в арке, превосходно ориентируясь в них и всегда сокращая дорогу через ту или иную. Появился запах кислятины, он тихо скользил мимо сараев, сырых саженей осиновых дров, скатов погребов, покосившихся бельевых столбов, щербатых скамеек и настилов вдоль вторых этажей.

Справа создалось некое движение. Дворник твердил, что ещё не заступил на службу, потому и так грязно, в связи с тем же он неответственен. П. пересёк двор, окраиной которого скользил об эту пору, приблизился, представляя по заведённой недавно привычке, как Уложение о наказаниях идёт по его следу, ему необходим откуп либо непроторённая цель, либо похерить его новым, более близким к реалиям, но что ж, они ведь едва ли сдвинулись с места с прорыва того предположительного Павла. Мог бы перебрать в голове причины преследования, но, кроме как тогда с итальянцами, он нигде не наследил.

— Эй ты, хранитель, бля, там сейчас дона порешат за милую душу.

— Sei impazzito? Subito don? E tu chi sei [208]? — выскочил навстречу тот.

— Mi avevi visto in mezzo gli arrivati? E io, cavolo, non sono un fantasma di vendetta. Come ci sono riuscito? E così, che mi hanno trascinato qui in ultima stupida degli stupidi carrozze cosi da poter attaccare la morte di don su qualcuno. Non credi? Vuoi ti dico di che cosa facevi spiritoso con quelli due? Tu chiedi, da dove arrivano succhiacazzi cosi e loro [209]…

— Ok, smettila, mi fa male sentirlo. Non ci si crede manco in un sogno terribile che Pescatore o Bertoli miravano in questo [210].

— E non viene in testa che loro stanno costruendo tutto su questo [211]?

— Che hai in mente, piccolo [212]?

— Semplice la questione, cosa pensi che diventeranno Bertoli o Pescatore, spero già conosci il loro brutto carattere, che faceva impazzire baby-sitter quando ancora bambini, sognando un getto di urina in volto, il marito poi non vuole baciare, lasciar andare me da nessuna parte, dopo il fatidico evento presso santo dei santi, per farmi da tutti i campanili a tutti di chi l’idea è stata e chi devo ringraziare [213]?

— E, traditore tradisce traditori [214].

— Senti, sai pianificare? Tutti mangiano troppo spago, e poi noi per aumentare l’appetito, i, diciamo, don, i vostri ragazzi, Pescatore e Bertoli, si sìproprio quelli che si siedono a destra e a sinistra da voi, hanno deciso mandare al cazzo questo paio di orecchie in piu, sappiamo più di aneddoti. E da dove è quella infoi? Sì, è da lui. Lui è venuto e ha detto [215].

— Come poi fare uscire la verità [216]?

— Grazie Dio, chi è tra di voi la vergine Maria? ci aveva pensato di chiedere. Ora andiamo a casa e tu presenti a tutt. Mi capisci [217]?

— Sì, è così [218].

— Cosa deciderà di me [219]?

Он чиркнул пальцем по кадыкастой шее сплошь в setola blu [220].

Когда перед ним появилось свободное пространство, тут же вырвался, обернулся, кивнул сопровождающему, понял, что его несёт. Мимо длинного стола с белой скатертью, не счесть штук полотна, из семьи, кого он миновал, давились, кашляли, такого просто-напросто шла волна, там и так уже имелось множество винных пятен, некоторые в данную секунду ещё расползались…

— Oh, Gianluca, dammi cinque… Tumbler, chi vedo… Hans, e tu sei qui… Che c’è? di tartaruga? bene bene… E voi che ricevete anche i veneziani?.. Oh, Silvio, non ti avevo visto… Tony, caro, avevo pensando che ti hanno macellato vicino alla ringhiera al giardino [221]…

Свечи оплывали, ударяя в детали хрусталя на светильниках, в полости бокалов на длинных ножках. Стол — источник света, тем плотнее казался мрак на подступах, атаковал от свода в сплошной фреске, где чередовались библейские сюжеты и так-то тёмного характера, а здесь ещё и истолкованные через итальянские выстраданные подходы. В каждой сцене намёк на то, что можно бы и поменьше строгости. Чаще всего он смотрел на человека во главе пира. С другого конца уже пошла реакция, они вытирали губы салфетками и отъезжали на задних ножках по мрамору. И вот все застыли, он с ножом в маслёнке, остальные все как один целились из разного рода стрелкового оружия, в полупоклоне застыл у луки стола.

— Ecco, don Casadio, ragazzo con le prospettive inchiare riguarda voi. Stavo scegliendo in ufficio cosa leggere con le mani lasciato dittate sui mobili. Dice, la biblioteca senza di Don Chisciotte è come i figli d’Italia, che vogliono le cose degli altri [222], — заявил сзади охранник.

— E come ha fatto lui ad entrare lo stesso quando il mio recinto sputa la Torre Eiffiel e in la torre, e per il cortile ovunque guardi corrono i dobermann [223]?

— Vieni, don, sappi. Di sicuro allontanato da la troupe o in grado di incorporare molla in scarpe, questo ci capita spesso ora [224].

— Ma come ha vinto cannibali [225]?

— Chiedi lui stesso, io mi sono rotto il cazzo giustificare [226].

— Andiamo, ragazzo [227].

— Chiaro il caso messo a loro il tabacco, avete pensato voglio camminare con un buco sul culo [228]?

— Beh tu sei proprio l’allenatore, non so nemmeno forse da chiamare il suo consigliere [229].

— Sì tuoi i maschi starnutiscono peggio di Sei-Sionagon… Due teste sono morte sbattute, due teste sono morte sbattute [230].

Пришлось отступить, почти предав себя самого двадцатиминутной давности. Это отняло некоторое время, многие прятали ухмылки, срез же самых важных, на кого была опора, соображали, как и всегда, что надо реагировать в пику массе, тогда их