— Сама же знаешь, возражает он обычно по возвращении…

Они вышли за калитку, прикрыли ее за собой, но закрывать не стали. Проснется Саб, закроет. И Лин, и Саб всё еще спали, им подниматься в такую рань не было никакой необходимости.

— На шесть сорок пять успеваем, — заметил Пятый, когда они вышли из поселка на лесную дорогу. — Хороший поезд, кстати, остановок мало. Быстро доедем.

— Отлично, — обрадовалась Эри. — Я просто хотела еще кое-куда попасть, а не только посмотреть особняки…

Пятый коротко глянул на нее, и отвел глаза.

— Я тоже, — глухо сказал он. — Если получится, давай попробуем?

— Конечно. Кажется, я поняла, о чем ты.

— О чём мы, — поправил он. Эри кивнула.

— Да, верно, — сказала она. — Именно что мы.

* * *

Поезд подошел вовремя, что было несколько необычно, они сели на сдвоенное место у окна, рядом с тамбуром. Народу в вагоне было пока что немного, и поэтому они говорили о вещах, про которые при посторонних поговорить не получится.

— Смотри. Три особняка у нас вообще на одной улице, на Павелецкой. То есть мы прямо с вокзала пробежимся там, и за полчаса всё увидим, — объяснял Пятый. — Еще два — в районе Третьяковки, можно или доехать на трамвае, или дойти пешком. Но в любом случае, это займет часа полтора, не больше. Последний особняк уже на Октябрьской, и, честно, я совсем не уверен, что его надо смотреть. Наверное, хватит пяти. Как думаешь?

— Наверное, ты прав, — согласилась Эри. — Может, даже и трёх, потому что знак либо будет, либо, нет, и… давай по месту посмотрим.

— Давай, — кивнул Пятый. Усмехнулся. — Ловко ты это придумала, про особняки. А что на самом деле?

— Я по городу соскучилась, — Эри повернулась к нему. — А эти строжат, что Саб, что Фэб. Мне нужен был относительно благовидный предлог, чтобы удрать и утащить тебя с собой. Согласись, у нас есть много мест, в которых хотелось бы побывать.

— Авантюристка, — Пятый покачал головой. — Честно сказать, у меня тоже была подобная мысль, но я собирался ляпнуть про архивы. Однако вовремя сообразил, что в архивы у нас не получится, потому что ни отводить глаза, ни снимать личины мы пока что нормально не умеем. Кое-что удается, но пока не очень.

— Это у вас двоих не очень, а у меня вообще почти ничего, — признала Эри. — Ит говорил, что есть женщины-агенты. Не представляю, как они справляются…

— Ну, на вокзале, когда мы сюда приехали, я пробовал ходить с личиной, но все время боялся, что она слетит не вовремя.

— Так ты ходил, а я и десяти минут продержать пока не могу…

Пятый украдкой посмотрел на нее и улыбнулся. Она сегодня была какая-то новая, в этих новых вещах, с непривычной прической. Ей бы пошли сережки, потому что у нее очень красивые маленькие ушки, вот только ушки не проколоты, поэтому сережки, наверное, отпадают. Может быть, цепочку с кулоном? Нет, наверное, нет, но надо попробовать осторожно спросить попозже — ему почему-то хотелось в тот момент, чтобы к этому новому образу прибавилось еще что-то, пусть крошечное, но это должен быть обязательно подарок, который доставит Эри радость. Бредовая мысль, наверное, в чем-то даже несуразная, но чертовски навязчивая, никак от нее не избавиться, и, главное, она никак не желала оформиться во что-то более ли менее связное.

Эри в это время смотрела в окно, на проплывающие мимо утренние пейзажи, и тихонько улыбалась каким-то своим мыслям. Холщовую сумку с ветровками она положила на колени, прижимая ладонью, и он, глянув случайно на эту ладонь, вдруг понял, разом понял, что это за мысль была такая странная, но решил пока что повременить, ведь надо как-то решиться, и, главное, надо понять, что именно, как, и когда говорить.

* * *

На вокзале царила толчея, тут по утреннему времени было многолюдно, но толпа преимущественно стремилась к метро, они же, миновав просторную, всем ветрам открытую площадь, спустились в подземный переход, и, благополучно его миновав, очутились вскоре словно в ином мире — то было царство старых московских двориков, с палисадниками, тополями, ветхими лавочками, и воробьиными стайками, перепархивающими в кустах отродясь не стриженой сирени. Почти все дворики были безлюдные и тихие, город словно бы отступал от них, уходил, растворялся, и время замедлялось, и небо становилось чище, и ветер стихал.

Первый особняк, точнее, особнячок, располагался в пяти минутах ходьбы от перехода, однако им пришлось изрядно поплутать по дворам, прежде чем удалось его отыскать. Судя по состоянию фасада, особнячок неоднократно подвергался ремонту, причем далеко не всегда квалифицированному, однако часть лепнины, что находилась повыше, сохранилась весьма неплохо. Постояли, посмотрели.

— Может, зарисовать как-то? — предложила Эри, хотя рисовать было нечем, и не на чем.

— Я запомнил, — улыбнулся Пятый. — Конечно, я не агент, и никогда им не стану, но память у меня всё-таки абсолютная.

Эри вздохнула, пожала плечами.

— Как знаешь, — сказала она. — Идём дальше?

Еще минут двадцать блужданий, и следующий особняк — уже именно особняк, большой, помпезный, с каретной аркой, и снова с лепниной, на этот раз гораздо лучшей сохранности.

— Ну, что, совпало что-то? — с интересом спросила Эри.

— Да, — кивнул Пятый в ответ. — И там, и тут есть гексограммы. Но это не показатель, пошли смотреть дальше.

— Почему не показатель? — удивилась Эри.

— Потому на доме напротив она тоже есть. Чуть не такая, но есть. Пойдем, пойдем, — поторопил Пятый. — Не будем терять время.

* * *

Посмотрели в результате четыре строения, и пришли к выводу, что да, система действительно присутствует, то есть на домах находились включенные в орнамент в определенном порядке обозначения, которые предназначались именно для причастных. Для посторонних это был бы просто узор, и не более. А вот причастные сразу сообразили бы, что к чему — и, видимо, могли, в случае необходимости, рассчитывать на поддержку в домах с подобными знаками.

— Они завели семьи, потом семьи выросли, — размышлял Пятый вслух, пока они шли от последнего особняка к трамвайной остановке. — Появились те, кто о начальной ситуации имел представление только по рассказам. Даже не по рассказам, а по семейным легендам. Однако эти семьи, да и потомки, связь не теряли, они создали довольно сильно разветвленное сообщество, и, скорее всего, помогали друг другу, защищали. Действительно, интересно, жаль только, что тут гарантированно ничего нельзя узнать. Не про представителей этих родов, конечно, а про тех, кто был в самом начале.

— Почему? — удивилась Эри.

— Потому что конспирация, вряд ли в архивы попала правда, — пояснил Пятый. — И это ведь только московские резиденции, жили-то они, как я понял, совсем даже и не в Москве, сюда только приезжали. Может быть, где-то есть информация, но она уж точно не на бумаге, и не в архивах.