— А ты что здесь делаешь?

— Меня пригласили, — коротко ответил Ти Джей. Ошибочно истолковав смысл этого ответа, Руарк, пытаясь сохранить гордость, язвительно произнес:

— Ах, извините, я, кажется, помешал вашей маленькой домашней идиллии! — И, горько усмехнувшись, добавил: — Подумать только, Ти Джей, тебе всю жизнь приходится довольствоваться моими… бывшими пассиями!..

— Слова, достойные настоящего офицера и джентльмена, капитан Стюарт, — с горькой иронией парировал Ти Джей.

Руарк не удостоил приятеля ответом. Он просто ушел.

Прошло больше полутора лет с тех пор, как Руарк, покинув Виргинию, уехал в Европу. За все это время он ни разу не возвращался в Америку, намеренно отделив себя от Энджелин океаном.

Старинная дружба между Руарком и Ти Джеем, подвергшись новому испытанию, с честью выдержала его. Забыв былые размолвки, приятели встретились, как ни в чем не бывало, когда Руарк после долгого отсутствия возвратился в Америку.

— Сердце и легкие у тебя в порядке. На этот раз ты выдержал испытание, — одобрительно заметил Ти Джей, вынимая из ушей стетоскоп.

— Правда, последнее время я чувствую какой-то упадок сил, — пожаловался Руарк, застегивая рубашку.

Ти Джей отложил стетоскоп.

— Позволь дать тебе врачебный совет, старина, — возвращайся-ка ты в Сент-Луис! Слишком долго ты скитался по Европе, пора, наконец, и домой…

— Твой совет запоздал, Ти Джей. Я в последний раз пересек Атлантику. Свой дом в Англии я продал, конюшню с лошадьми — тоже. Именно они так долго удерживали меня за океаном. Но теперь с этим покончено. Я вернулся в Америку навсегда!

— Отличная новость! — одобрил Ти Джей. — Теперь тебе нужно как можно скорее ехать домой и жить среди любящих тебя людей.

— Пожалуй, ты прав. Я даже почти пообещал нэнни, что в этом году буду дома к своему дню рождения. Но потом все же поеду на восток. — Он запнулся и решительно добавил: — Там у меня остались кое-какие незаконченные дела.

Затронув эту болезненную для него тему, Руарк не мог удержаться от вопроса:

— Она замужем?

Ти Джей, не поднимая головы, что-то сосредоточенно писал на лежавшем перед ним бланке.

— Нет.

— А как она поживает?

Подавив улыбку, Ти Джей поднял глаза на Руарка:

— Насколько мне известно — прекрасно. Впрочем, за последний год я редко ее видел — часто ездил на запад. Я получил интересное предложение от «Юнион Пасифик» и теперь подумываю о том, чтобы совсем закрыть свою здешнюю практику.

Он отложил бланк и встал.

— Ну, пошли. Надо выпить по случаю твоего дня рождения! Я угощаю.

Выйдя из кабинета, Ти Джей шутливо ткнул Руарка вбок:

— Сдается, что у тебя на висках появилась седина. Не хочется сегодня портить тебе настроение, приятель, но, похоже, ты начинаешь стареть…

— А ты и рад! — так же с улыбкой упрекнул его Руарк.

В тот же день вечером, посадив приятеля в поезд, Ти Джей поспешил на телеграф.

Через несколько часов Сара Стюарт прочла на только что доставленном ей бланке короткую фразу: «Он в пути». Ее умные синие глаза лукаво сверкнули. Пока все идет по плану! И она разорвала телеграмму на мелкие кусочки.

Руарк вошел в дом осторожно, стараясь никого не потревожить в столь поздний час. На мгновение он задержался в холле, с удовлетворением оглядывая знакомые стены и предметы. Как славно опять очутиться дома! Ти Джей прав — он действительно слишком долго скитался по свету…

Войдя в свой кабинет, Руарк зажег лампу, налил себе бренди и сел за стол. Рассеянно поворошив почту, он отложил бумаги. Дорожное утомление давало себя знать. Сейчас не хотелось думать о делах. Отодвинув стул, он со стаканом в руке направился к кушетке. Одним глотком осушив бренди, Руарк почувствовал, как на него наваливается невероятная усталость. В следующее мгновение он уже спал мертвым сном, выронив из рук стакан.

Поутру яркое солнце, бившее в окно с восточной стороны, разбудило Руарка. Открыв глаза, он был настолько удивлен представшей перед ним картиной, что даже несколько раз моргнул, желая удостовериться, что зрение не обмануло его. Рядом с кушеткой, воинственно вздернув подбородок и нахмурив брови, стоял темноволосый мальчуган и в упор смотрел на Руарка.

— Привет! — сказал Руарк, садясь.

— В ботинках нельзя! — крикнул малыш и тут же двинулся к краю кушетки, пытаясь стянуть с Руарка обувь. — Сними ботинки! Так мама говорит…

Руарк попытался остановить ребенка:

— Ты что это делаешь? Перестань!

— Нет, буду!

Подбородок малыша был все так же воинственно вздернут.

— В ботинках нельзя! — Округлив глаза, он решил развить свою мысль: — Мама говорит, что ботинки не спят.

Услышав это не подлежащее сомнению утверждение, изумленный Руарк поднял бровь. Однако, рассудив, что спорить с ребенком не имеет смысла, он примирительно заметил:

— Твоя мама совершенно права.

Внезапно до него дошло, что именно имел в виду мальчик. Радостно улыбнувшись, словно он только что заключил блестящую сделку, Руарк воскликнул:

— Ты, наверное, хотел сказать, что в ботинках не спят?

Недовольный взгляд мальчика ясно свидетельствовал о том, что, по его мнению, он как раз это и сказал. Он продолжал стягивать с Руарка ботинок.

— Ну а я хочу тебе сказать, что этого делать не следует. Я больше не буду спать.

К его огромному облегчению, ребенок, наконец, оставил его в покое. Руарку хотелось встать с кушетки, но для этого ему пришлось бы отодвинуть мальчика. Зевнув, он откинулся на спинку и решил выждать время.

— Прикрой рот! — Малыш нахмурился и погрозил Руарку пальцем. — Так мама говорит…

Руарк уставился на ребенка сонным взором:

— И опять твоя мама права — некрасиво зевать, не прикрывая рот рукой.

Тем не менее, он снова непроизвольно зевнул и снова услышал требовательное:

— Прикрой рот!

— Ох, прости, — извинился Руарк. — Маму надо слушать.

— А где, черт побери, эта таинственная мама? — с раздражением подумал он. Что это за мать, которая позволяет ребенку безнадзорно бегать в чужом доме? Ему ведь не больше двух лет, прикинул Руарк, а значит, предоставленный сам себе, малыш запросто может и покалечиться.

Хлопнув себя руками по коленям, Руарк решил поиграть с ребенком.

— Итак, молодой человек, как тебя зовут? — спросил он ласково.

— Томми.

В смышленых карих глазах мальчика читалось неподдельное любопытство.