Это же сфера "пятой стихии". Сфера, состоящая из магических плетений всех четырёх стихий.

Как Лукас.

***

Я повернулась к молчаливо стоящим парням и жестом подозвала их к себе.

- Магическое плетение, которое представляет собой Лукас, состоит из нитей всех четырёх стихий, - скороговоркой проговорила я. - Если мы оттянем нить каждой стихии на себя, а потом...

Парни выслушали меня, не перебивая.

- Кто будет отвечать за воздух? - только и спросил Габриэль.

- Я, - ответила я.

- Но...

- Подарок от мамочки, - хмыкнула я. - Прощальный.

- Или от папочки? - его бледное лицо было, как обычно, непроницаемо.

- Папочка подарил мне многое, но не магию.

- Ты уверен?

- Абсолютно, Габ.

За воздух обещал ответить Джеймс, но говорить о нем сейчас было совершенно неуместно.

- Сэр, - я подошла и чуть прикоснулась к плечу ректора ладонью. - Позвольте нам... попробовать кое-что. Пожалуйста.

Сэр Лаэн поднял на меня пустые темные глаза.

- Зачем? Бесполезно, адепт. Это все совершенно, абсолютно бесполезно.

- Прошу вас...ради моей матери. Ради Анны и...леди Адаи. Дайте нам попытаться. Но нам нужна ваша помощь.

- Какая помощь? - казалось, он плохо понимает мои слова, и на миг я действительно подумала, что ничего не получится.

- Отвлеките его. Лукаса. Нам будет нужно немного времени после снятия стазиса, чтобы собраться.

- Как?

А и в самом деле, как?

- Почитайте ему, - вдруг предложил Ларс.

Ректор посмотрел на нас, как на сумасшедших.

- Что сделать...?

- Почитайте ему, - терпеливо повторил Ларс. - Он же вас просил. Сказку там какую-нибудь.

- Вы же ничего не теряете, - вмешалась я. - Дайте нам попробовать. Если вы, конечно, действительно хотите, чтобы это закончилось.

Последнее я сказала просто так, но, заметив что-то в лице ректора, замолчала.

- Я понимаю, - тихо произнес Габ. - Мой брат шесть лет лежит в семейном склепе под заклинанием долгосрочного стазиса, это невыносимо - надеется, терять эту надежду с каждым годом и жить с этой виной. Невыносимо, сэр. Но мой брат еще дышит. А Лукас... это уже не он.

Ректор закрыл лицо руками.

- Сколько времени вам нужно, - безучастно спросил он.

- Минут...десять, - решила я.

- Анна! - крикнул Габ. Я не думала, что призрак появится - ее последнее исчезновение было слишком...фатальным. Но призрак возник, как ни в чем не бывало, глядя на нас мрачным недовольным взглядом. На мгновение она зависла над Габриэлем, а потом исчезла.

Видимо, они тоже могли общаться ментально.

- Когда снимать? - глухо спросил ректор. Небо золотилось подступающим рассветом. Лукас, с серой заштопанной кожей, висящей лохмотьями на желтоватых костях, выглядел слишком контрастно по сравнению с мирным весенним лесом, пробуждающимися птицами, розоватыми бликами на голых ветвях. Когда успели уползти звериные скелеты, я не заметила.

"Ты точно справишься?"

"С тобой вместе? Конечно. В теплой, почти семейной обстановке..."

"Тебя точно не за вредность в чужое тело замуровали?"

"Упаси тебя небо, я был хорошим ребенком"

Мы с Ларсом и Габом переглянулись.

- Ну, - сказал Габ. - Давайте.

Заклинание стазиса спало мгновенно.

***

Лукас повернулся к ректору, моментально определив верное направление.

- Лук! - хрипло сказал сэр Лаэн. Откашлялся и повторил громче. - Иди сюда...сынок. Я тебе...почитаю. Ты же хотел, чтобы я тебе почитал. Иди ко мне.

Существо, нелепая отвратительная иллюзия, клубок магических нитей, останавливается. Потрепанная книга так и зажата в руке, ветер шелестит гармошкой страниц. Между ним и ректором всего несколько шагов, и мужчина делает шаг вперед, опускается на одно колено, протягивает руку. Со спины Лукас выглядит почти обычным ребенком. Если не приглядываться, не принюхиваться к запаху влажной жирной земли... Он стоит, чуть покачиваясь с ноги на ногу.

И тогда ректор тихонечко запевает до боли памятный мотив:

Баиньки, баиньки,

Прискакали заиньки,

Сели к Луку на кровать,

Стали зайки лопотать....

Лукас стоял пару мгновений - или четверть вечности - а затем шагнул отцу навстречу и протянул книгу.

Я смотрела на них, затаив дыхание, забыв о первоначальном плане. Ректор взял протянутый фолиант, почти ласково привлекая к себе жуткое существо, словно не видя всего этого - просвечивающих костей, свисающей мертвой кожи. Сэр Лаэн перелистывал размокшие выцветшие страницы книги, что-то то ли напевая, то ли нашептывая Лукасу на ухо, слезы катились по его лицу, а мертвый мальчик сидел у него на колене, слушая сказку или песню, или просто стук отцовского сердца.

***

"Эй, соберись давай. Соберись, кому говорю!"

Голос Джеймса внутри вывел меня из состояния полусна. Я встряхнулась, сосредоточилась, призывая силу. Огонь разгорался внутри неохотно. Я слишком устала, почти валилась с ног. Ночь казалась совершенно бесконечной. И мне...не хотелось прерывать эту картину, почти настолько же ужасную, как и трогательную.

Внезапно Лукас потянулся к лицу ректора, словно пытаясь поцеловать...и в первый момент я так и подумала, что это поцелуй. Но ректор тут же резко отшатнулся и вскочил, кровь из прокушенной сонной артерии выстрелила фонтаном, меня замутило.

"Давай, давай, к демонам сантименты, не время для обмороков, тяни!"

И я потянула, призвала из плетения огненные нити, вытаскивая их, оттягивая на себя. И в то же мгновения ощутила мощное постороннее - и одновременно, идущее изнутри -воздействие. Магия воздуха Джеймса, унаследованная от сэра Энтони Фокса, текла сквозь меня, более легкая, прохладная, словно бы шелковистая на ощупь.

Кровь ректора стекала по подбродку существа, оно застыло, затряслось, забилось на месте. Мы втроем - точнее, вчетвером, если считать Джеймса - оттягивали нити, каждый свою, распутывая, переплетая заново магический клубок. Мертвое тельце словно подернулось дымкой, стало почти прозрачным. Заклятие сопротивлялось, некоторые из нитей лопались с каким-то противным хрустом, словно насекомые под подошвой, мигом возвращая себе первоначальную структуру, но мы тянули, тянули, тянули...

Тварь исчезала, я уже видела только слабый человекообразный контур, слегка подернутый розоватой пеленой. Но нельзя было дать исчезнуть ему окончательно, тогда через месяц это все повторится, а силы были уже на исходе.