— Тогда не будем медлить.

И мы пошли к концертному залу. Дарина с Миланой впереди — мне было по-прежнему странно видеть их рядом, но, кажется, я начинал к этому привыкать. Затем Наська с Еленой, потом Виталий со стратегом Анной, деда Боря с Василием, и замыкали мы с Лихачёвым.

Вот же удивительно, никогда бы не подумал, что буду идти по Гнезду в такой компании. Десять людей… да. Людей.

И тревожный шёпот Гнезда, шёпот тысяч прошедших сквозь него сознаний.

— Ты ничего оказался, — произнёс Лихачёв неожиданно. — Мне сразу показалось, что хороший парень. Импульсивный только… но так это свойственно возрасту.

— Вы тоже ничего, — сказал я. — Для пожилого полицейского.

Лихачёв хмыкнул. Спросил:

— Ты правда был у Инсеков?

— У Инсека. Он вообще один торчит на орбите. И он не очень здоров.

— Ничего полезного не сказал?

— Я пытался выяснить, есть ли третья сила. Какой-нибудь космический ООН. Какие-нибудь «белые каски» на Земле. Чтобы попросить их вмешаться.

— Ну-ка, ну-ка! — оживился Лихачёв. — И что?

— Уклончиво всё. Я спросил, где искать. Он ответил: «Всё давно так близко, как только возможно».

Лихачёв несколько секунд шёл молча, размышляя. Потом спросил, понизив голос:

— Кто-то… из ваших?

— Говорят, что нет, — так же тихо ответил я.

— Прости, но у тебя с Миланой что-то было?

— Угу, — промычал я.

— Ну и?

— Она обычный человек, — ответил я. — Нет, не обычный… Она хороший человек!

— Тогда куда уж ближе-то, — задумчиво ответил Лихачёв. — Чёрт, мы чего-то не понимаем. Как я ненавижу эту инопланетную жуть… Знаешь, как устроен организм стражи?

— Даже знать не хочу, — резко ответил я.

— Разумно, — согласился Лихачёв. — Но это ещё ничего. Гнездо так вообще не материально… Наблюдатель не обязательно должен быть человеком, понимаешь, Максим? Даже выглядеть как человек не обязан. Может, эти кристаллики — их глаза и уши? Может, ветерок из кондиционера — разумная форма жизни. Может, это радиоволна в приёмнике!

— Тогда искать бесполезно, — сказал я.

— Вот и я о том. Не стоит рассчитывать на чудо.

Дарина и Милана вошли в зал, остановились. Как-то очень резко.

Следом вошли Елена с Наськой. И тоже замерли. Елена быстро прижала Наську к себе.

Я всё понял, я не дурак.

Я кинулся вперёд, опередив и Лихачёва, и стариков-разбойников. Выскочил между Дариной и Миланой, остановился.

Во-первых, двери «защищённой зоны» были открыты. Во-вторых, посреди зала стоял стул, а на стуле сидел Иван. Придерживал одной рукой портрет композитора Мусоргского и вроде как с интересом на него смотрел.

Потом медленно повернул голову, посмотрел на нас. Его взгляд остановился на стратеге, он едва заметно кивнул. Потом посмотрел на меня. Сказал:

— Великий был композитор. Пил много, на уговоры завязать не поддавался. К сожалению, людям свойственна тяга к саморазрушению.

Он встал, прислонил портрет к стулу. Неторопливо пошёл к нам.

Я услышал, как на руке Лихачёва тихо загудел моторчик.

— Полковник, неужели вы будете стрелять в вышестоящего начальника? — спросил Иван с любопытством.

— Я подал в отставку, — сказал Лихачёв.

Голос у него стал какой-то сиплый, клокочущий.

— Ясно, — кивнул Иван. — Тоже выбор.

Он остановился метрах в трёх перед нами. Я видел, что он ничуть не боится. Ни меня, ни Милану, ни Дарину, ни Лихачёва… никого.

— Думаю, объяснять ничего не надо? — спросил он.

— Не надо, — сказал я. — Вы Прежний.

— Есть в этом слове обидный оттенок, — улыбнулся Иван. — «Прежний», «Настоящий», «Будущий»… Да, мы переживаем крайне обидный исторический период. Но рано или поздно тварь на орбите сдохнет. Соглашение завязано на него, так что можно будет перелистнуть этот этап. Следующий корабль мы в систему не впустим, это была досадная ошибка. Может быть даже, мы слепим Луну обратно. В назидание.

Он кашлянул и кивнул:

— Да, Луну стоит вернуть. Даже место посадки «Аполлона» соорудим, американцы прослезятся от счастья. Но это дело нескорое. А нам надо решить нелепую проблему, которая, заметьте, равно неприятна и нам, и Инсеку. Эта проблема — стратег. Я вижу, что девочка уже всё просчитала и приняла решение. Очень достойно!

— Нет, — сказала Дарина.

Иван развёл руками.

— Тогда решением станет полная зачистка. Выбирайте.

И я услышал шорох в дверях «защищённой зоны». Он действительно чем-то напоминал так напугавший нас топот ног куколок.

Вот только был ещё быстрее и каким-то неприятно шелестящим, стрекочущим.

Глава десятая

Наверное, мне стоило догадаться раньше.

У меня словно кусочки паззла в голове сложились. И паззл-то был простецкий, для дошкольников, из двух десятков кусочков, а я всё то вверх ногами его собирал, то картинкой вниз.

Отец говорил, что работал с дедом Ивана. Потом тот ушёл, потом пришёл его внук… который сейчас, с годами, стал копией деда…

Да не копией! Это он и был. Просто стал моложе и назвался собственным внуком.

И в ресторане… Иван вспоминал, что приходил на открытие, хвалил винную карту. А ресторан открылся ещё до двухтысячного, какое ему вино тридцать с лишним лет назад?

Они долго живут. За наш счёт. И даже не особо шифруются.

Я обсуждал Инсеков и Прежних с одним из Прежних!

Представляю, какими идиотами они считают людей!

Да как я вообще мог подумать, что те, во власти, кто изучает Прежних и Инсеков, могут быть людьми? Если Прежние на Земле сотни лет! Да они давным-давно на самом верху! И сами себя ловят, разумеется. Уж такой важный вопрос они не оставят людям на откуп.

Стрекочущий звук приближался. Видимо, «защищённая зона» была больше, чем я запомнил, и Иван её вскрыл всю.

Вначале из дверей вышел боец. Точно такой же, как тот, которого я убил. Две дополнительные руки заканчивались роговыми конусами, направленными в нашу сторону. В двух обычных он нёс мальчишек-куколок, держа за ноги. То ли те оцепенели от страха, то ли он что-то с ними сделал, но оба свисали, будто куклы. Монстр даже не утруждал себя невидимостью, мы его прекрасно видели без очков.

Боец плавно отошёл к сцене, небрежно швырнул куколок себе под ноги. Изменённые остались лежать неподвижно.

А следующим показался тот, кого называли чистильщиком.