– Послушай, Смит, – миролюбиво спросил инспектор, – что за игру вы ведете? И какова твоя роль в ней?

– В чем? – изобразил недоумение шофер.

Гольдберг понял, что его попытки что-нибудь выведать у задержанного ничем не увенчаются: Уоллис подбирал подельников под стать себе.

– Во всяком случае, я попытаюсь поймать твоего Джорджа, – пообещал инспектор, – мы знаем, где он бывает. Мы детально изучили все его перемещения по городу. В половине одиннадцатого он посещает Гейм-маркет и паркуется на стоянке.

Шофер сник, и Гольдберг понял, что обладает точной информацией. У него не было приказа об аресте Смита, а только о проведении обыска, и задержанного отпустили, устроив за ним наружное наблюдение. К каким результатам оно привело, вскоре стало ясно. Ровно в половине одиннадцатого Гольдберг обнаружил у Гейм-маркета машину с бородатым шофером.

– Вылезайте, Джордж Уоллис, – шутливо произнес инспектор, – и предъявите удостоверение. Если окажется, что оно на чужое имя, вы задержаны.

Шофер открыл дверцу и без всяких объяснений показал документ. Инспектор тщательно ознакомился с ним.

– Все правильно, – торжествующе заключил он. – Я так и знал: удостоверение выписано на имя мистера Смита.

– Я и есть Смит, – сказал водитель.

– Не болтайте глупостей, – разозлился инспектор, но выяснилось, что шофер говорит правду.

– Вот видите, – обрадовался Смит. – Я честно сообщил вам, что Джордж имеет водительские права, а вы мне не поверили и посадили мне на хвост соглядатая. Тогда я решил, что не стану утруждать друга: при первой же возможности ускользнул от вашего шпиона и явился к Джорджу забрать свою машину.

– Где сам Джордж? – нахмурился Гольдберг.

– Дома, – невозмутимо ответил Смит. – Наверняка мирно похрапывает в столь поздний час.

Инспектору ничего не оставалось, как удовлетвориться этим объяснением. Но чтобы удостовериться в правдивости Смита, Гольдберг все-таки счел необходимым навестить Уоллиса. Тот действительно укладывался спать – он вышел к сыщику в ночном халате и туфлях на босу ногу.

– Мой уважаемый друг, – театрально произнес он. – Может, вы дадите мне покой хоть ночью? Неужели у меня настолько дурная репутация, что меня лишают сна?

– Хватит водить меня за нос, Уоллис, – вспылил инспектор. – Я весь вечер вас разыскиваю. Где вы были?

– В кино, – ответил тот. – Смотрел новый американский фильм про бедного, но честного банковского клерка, который влюбился в дочь своего богатого, но порочного хозяина. Они решили бежать, но ее отец выслал за ними погоню. Ковбои палили из револьверов, конная полиция скакала за ними сломя голову. Такая гамма чувств, такой взрыв эмоций – оглушительно! Только кинематограф способен подарить столь острые ощущения…

– Вы слишком много болтаете, – перебил инспектор и, не желая понапрасну тратить время, поспешил распрощаться с Джорджем Уоллисом, демонстративно зевавшим во весь рот.

Едва за Гольдбергом захлопнулась дверь, любитель кинематографа сбросил халат, отшвырнул ночные туфли и через минуту оделся. Он пронаблюдал в окно, как группа дежуривших возле дома полицейских обсуждала происшествие, а затем направилась к концу улицы. Уоллис решил, что там они еще раз обдумают создавшееся положение, после чего один или двое из них вернутся к подъезду продолжать слежку. Но прежде чем сыщики возвратились, Уоллис выскользнул из дома и помчался в противоположную сторону.

Чтобы ввести в заблуждение дежурного констебля, он оставил у себя в спальне зажженную лампу. Он спустился к станции подземки, сделал несколько пересадок и, окончательно убедившись в том, что никто за ним больше не следит, очутился в Хэмпстеде. Там он сел в такси. Но прежде, еще на станции, успел вызвать по телефону два номера.

Вскоре после одиннадцати он встретился со своими сообщниками на одной из платформ. Если Гольдберг и располагал кое-какими сведениями о предпринятых доселе Уоллисом передвижениях, то дальше его след обрывался – дичь ускользнула от охотника.

В полночь охранник Нортон-банка совершал обычный обход. Когда он спускался по каменным ступеням, в пролете лестницы на него набросились три тени и, прежде чем он успел поднять тревогу, связали его и заткнули рот кляпом.

– Нелегко нам придется, – сказал Уоллис, оглядев при свете фонаря стальную решетчатую дверь.

Перз успокоительно кивнул.

– Ничего, справимся.

– Калли, займись сигнализацией, – велел Уоллис.

Шустрый итальянец, хорошо разбиравшийся во всяких сигнальных приспособлениях и тревожных кнопках, внимательно осмотрел хитрый механизм.

Перз – один из лучших в Европе специалистов по части замков – принялся за работу, и через четверть часа дверь поддалась. Но за первой дверью находилась вторая – сплошная, неуязвимая даже для инструментов взломщиков. Замок ее был защищен особым стальным каркасом, поэтому пришлось пустить в ход паяльный аппарат. С этой дверью Перз провозился целых полтора часа. Неожиданно он прекратил манипуляции и прислушался.

– Что там такое? – тревожно спросил он.

Не теряя ни секунды, все трое бросились назад по ступеням, и Перз – впереди всех. Когда он достиг подножия лестницы, ему померещилось, что он видит у стены чью-то притаившуюся фигуру. Он выстрелил.

– Болван! – прошипел Уоллис. – Ты поднимешь на ноги весь квартал!

Раздался второй выстрел – на этот раз кто-то выпалил во взломщиков и задел Перза, потому что тот издал дикий вопль, как раненое животное. Уоллис осветил фонарем угол, откуда стреляли, и обомлел: охраннику, которого они связали, удалось каким-то образом освободиться от пут, в руке он держал револьвер и целился прямо в Уоллиса. Тот в один миг погасил фонарь – и как раз вовремя: выстрел прогремел в третий раз, и, не отпрыгни Уоллис в темноту, он был бы убит.

– Вон отсюда! Скорее! – скомандовал он.

Они поспешили к арке, которая вела в небольшой чулочный магазин, расположенный рядом с банком. Раненый Перз с трудом поспевал за товарищами, но, несмотря на то что на улице уже раздавались свистки полицейских, взломщики, проскочив арку, вынырнули дворами на другую сторону улицы и как ни в чем не бывало пошли по ней. Они не вызывали ни малейшего подозрения; со стороны казалось, будто джентльмены допоздна засиделись в гостях и теперь возвращаются домой, правда, один из них, который слегка покачивался на ходу, похоже, выпил лишнего.

Уоллис подозвал такси и, отвлекая внимание шофера, стал подробно объяснять ему, куда их везти. В это время Каллидино помогал Перзу забраться в машину. Наконец они поехали.

– Ты тяжело ранен? – прошептал Уоллис товарищу.

– По-моему, мне конец, – ответил тот.

Джордж посмотрел на него и, вздохнув, высунул голову из автомобиля.

– Что ты делаешь? – спросил Перз слабеющим голосом.