Когда дверь за помощником закрылась, Председатель Высшего Совета отбросил от себя лист и снова поднял голову. Немного подумав, он задумчиво прошептал:

— Неужели я ошибся в этом Эльсоне?.. Неужели он…

Утром следующего дня Двенадцатая эскадра Звездного патруля и линкор класса «ноль» «Одиссей» прощались с десантниками, погибшими на Гвендлане. Тела погибших и… выживших были доставлены на звездолеты накануне вечером. Четыре «кондора» по очереди садились на центральной площади град-комплекса «F» и их экипажи осторожно разбирали жуткую груду мертвых тел. Первый из «кондоров» забрал с планеты и семерых оставшихся в живых десантников — да, они были живы, но совершенно ничего не воспринимали, ни на что не реагировали! Команда последнего «кондора» погрузила на челнок, кроме мертвых тел, и неопределимые части человеческой плоти, разодранные, залитые кровью пустые скафандры, куски титанопластовой брони, оторванные шлемы. На заляпанном кровавыми пятнами голубоватом стеклопласте площади не осталось даже крошечного брошенного лоскута!

За этой скорбной погрузкой, расположившись по периметру площади, наблюдали десятка два «тараканов» и четверо «дьяволов». Они не двигались с места, они даже не шевелились, и тем не менее команды, занимавшиеся этой скорбной погрузкой, ясно ощущали давящую, угнетающую угрозу, исходившую от этих неподвижных, уродливо-грациозных фигур.

В течение всей ночи на кораблях Двенадцатой эскадры готовились к церемонии прощания, а утром…

Команды звездолетов и приданные им части Звездного десанта были построены на главных причальных палубах. Напротив строя, на временных, наспех собранных подмостях, лежали тела погибших, облаченные в легкие десантные скафандры с опущенными и затемненными забралами. В ногах у каждого тела располагалась табличка с указанием имени и звания. А над этими лежащими в ряд неподвижными телами, похожими не на мертвых людей, а на одинаковых безликих кукол, на огромных подвешенных экранах демонстрировалась запись боев, которые двое суток назад проходили в научно-исследовательских центрах Гвендланы. И гремел голос контр-адмирала Эльсона.

— Командиры и офицеры доблестной Двенадцатой эскадры Звездного патруля Земного Содружества, командиры и офицеры Звездного десанта, звездолетчики и десантники, сутки назад мы, выполняя приказ Земли, вели сражение с монстрами, населяющими Гвендлану. Мы боролись с мятежом, поднятым выродками рода человеческого против планеты-матери. Да, эти существа являются потомками людей, но они настолько далеко ушли от Человека, что теперь уже не могут быть отнесены к людям. Сама эта планета, больше похожая на преисподнюю, взрастила этих монстров, и теперь по своему внешнему виду, по своим биологическим свойствам, по своим моральным качествам они вполне достойны называться ее исчадиями!!! Исчадиями ада!!!

На экранах в этот момент мелькали кадры боев, на которых были запечатлены атакующие десантников «тараканы», троеруки, быстро мелькающие, размытые изображения «дьяволов». Кадров этих в распоряжении командования эскадры, видимо, было не слишком много, а потому построенные звездолетчики и десантники видели одни и те же, бесконечно повторяющиеся картины.

Впрочем, пока речь контр-адмирала сопровождалась эпизодами боев, звездолетчики и десантники стояли вполне спокойно — война есть война, и жертвы в ней неизбежны. Но тут Эльсон резко сменил и тон, и тему своего выступления:

— Многие из вас до сих пор воспринимают нашу операцию в системе Кастора как некий локальный конфликт, некое возмущение местных жителей неправильными, по их мнению, действиями центральной власти. Многие наверняка расценивают передачу нам мятежниками тел наших погибших товарищей как некий гуманный, человеческий жест! Но это не так!! Смотрите, как это было сделано, и решайте, есть ли хоть что-то человеческое в действиях этих выродков!

На экранах появилась запись ультиматума Гвендланы, полученного контр-адмиралом накануне, правда, звук из этого послания вырезали, зато «картинка» была необыкновенно яркой.

От зданий культурного центра и информатория через площадь забегали «тараканы» с мертвыми телами на своих спинах и начали сооружать жуткую, кошмарную кучу, грубо швыряя в нее все новые и новые жертвы. Кровавился голубой стеклопласт мостовой, росла гора трупов, а на палубах звездолетов поднимался возмущенный ропот. Он рос, ширился, из этого гула стали доноситься невнятные выкрики, проклятия и ругань! И вдруг все смолкло, на площади появился первый из оставшихся в живых десантников.

Эта тишина стояла до тех пор, пока все семеро пленных не остановились около кучи трупов и на замерший строй землян не глянул огромный, карий, удивительно человеческий глаз огромной зеленой гусеницы, опушенный длинными, густыми ресницами. Впрочем, на этих человеческих глазах, «врезанных» в зеленоватое уродливое тело монстра, камера долго не задержалась — контр-адмирал не собирался доводить до личного состава эскадры обличительную речь «исчадия ада». Изображение чуть подмигнуло и на экранах появились заключительные кадры записи — общий план площади с горой трупов посередине и медленное, тщательно выдержанное изображение лиц пленных десантников, лиц, полностью лишенных… жизни…

В ответ на это по причальным палубам прокатился яростный рев!!!

Но почти сразу же этот возмущенный рев был перекрыт усиленным динамиками голосом командира Двенадцатой эскадры:

— Перед лицом своих павших товарищей мы клянемся отомстить за надругательство над их бездыханными телами, мы клянемся смести с лица Вселенной эту нелепую пародию на Разум, попирающую общечеловеческие нормы и гуманные принципы, мы клянемся спасти Землю от угрозы со стороны «нелюдей», со стороны исчадий Гвендланы!!!

Перекрывая гул голосов, вновь взметнувшихся над строем, грянул марш Звездного десанта. Последовала команда, строй развернулся и под звуки марша звездолетчики и десантники покинули главные причальные палубы. Тела были погружены в три «кондора» со снятыми переборками, демонтированными двигателями и автоматикой, после чего эти братские могилы были выведены в открытое пространство и с помощью буксировавших их «калонгов» направлены в сторону Фортуны. Через двести часов они должны были сгореть в недрах этой звезды!

На борт «Одиссея» тоже были доставлены тела погибших десантников, но было их всего пятеро — Анатолий Стеклов, Андрис Лапиньш, Алекс Стоке, Свен Андерсон и Курт Вортнер. А кроме того, живой Степан Осокин. Команду «Одиссея» не строили для прощания, не показывали ей видеозаписей и не подогревали речами. Вместо этого тела погибших, одетые в парадные комбинезоны и положенные в самые настоящие гробы, были выставлены в главном кубрике, и все, кто считал необходимым попрощаться с ними, могли это сделать. Почти вся команда и весь без исключения состав приданного линкору полулегиона Звездного десанта прошел через этот кубрик. Свет в нем был притушен, мягко звучала траурная музыка и недвижно стоял почетный караул.

Через час после окончания траурной церемонии, когда корпус маленького «калонга» уже уносил тела погибших к их могиле — Фортуне, Вихров, Бабичев и Строй сидели в офицерской столовой десанта за поминальным столом, однако настроение у всех троих было совсем не подавленное. После положенного по обычаю поминания усопших Сергей Бабичев снова наполнил стаканы и, блестя глазами, повернулся к Игорю: