Он не говорил, а вещал, безусловно цитируя некую декларацию и не пытаясь этого скрыть.

– Город Дебарж имеет привилегию от императора Стива, подтвержденную всеми последующими императорами до единого, о прямом подчинении его личной канцелярии. Будет новый император – мы сразу принесем клятву верности.

– А почему, собственно, его до сих пор нет?

– Говорят, реликвии исчезли, – запнувшись, отвлеченный от торжественной заученной речи, объяснил Оскар. – И меч, и корона, и пояс. Достоверно никто не в курсе. Дворец громили неоднократно, и они могут быть уничтожены, украдены или спрятаны.

– Или взяты на небо Воином.

Купец мигнул ошеломленно. Такого он не ожидал. Общался с лордом неоднократно и раньше. Герцог Чапар лично не заключал сделок с купцами никогда, считая ниже своего достоинства торговаться. За него это с успехом делал Тревор Монихеэм. Действительно умело, а не отбывая повинность. Немало потеряно прибыли от изворотливости и холодного цинизма этого фема. И вдруг такое высказывание!

– Да, – осторожно согласился, – лишь истинный император вновь получит от бога важнейшие атрибуты власти.

– Именно так!

Будто непонятно, что рано или поздно реликвии обнаружатся, мысленно улыбнулся Оскар. Вот только настоящие они окажутся или новоделы – скептиков проверять не допустят. Какая ему разница. Ему и происхождение будущего императора неинтересно, конечно, при условии подтверждения прежних прав купеческому сословию и городу. Сейчас нужно думать не о смутном будущем, а о завтрашнем дне. Без правильного поведения не будет и послезавтра.

Человек, неподвижно застывший впереди них, удивленно вскрикнул, невольно шагнул назад и с руганью плюхнулся на землю. Стрела пробила ему икру и вышла с другой стороны ноги. Охрана дружно сгрудилась вокруг, закрывая щитами и телами. Команды не потребовалось, движение оказалось быстрым и давно отработанным. Попутно кнехты достаточно настойчиво принялись отодвигать обоих назад из возможной зоны обстрела. Переговоры сорвались. Заблокированные в храме не собирались уступать.

– Вот видишь, – без особого удивления сказал Блор Изабелле, – к чему приводят иной раз самые замечательные идеи.

Он махнул рукой, и над головой подняли сигнальный флаг. Мчаться посыльным с приказами не требовалось. Давно система знаков отработана и без него. А в данном случае явление личного штандарта могло означать лишь одно – штурм. Так что рев, с которым встретили войска полотнище, вполне ожидаем. В храме Шейбе достаточно много возможностей поживиться. В провинции пусть не самый богатый, но даже после конфискации излишков земель получал немалый доход.

Сотни пошли в атаку сразу со всех сторон. Густо летели стрелы, лезли на заранее воздвигнутые в проходах баррикады разъяренные кнехты, получая и раздавая удары. Чем все закончится, особых сомнений не имелось. При желании Блор мог двинуть в бой в десять раз больше, чем имелось всего осажденных. Зачем? И без него нашлась масса мечтающих поживиться, крайне довольных попутно возможностью избавиться окончательно от местных жителей и присвоить их имущество.

В храме находились сотни женщин и детей. Трупов сегодня будет груда, вряд ли даже предупрежденные заранее воины после потерь удержатся пустить кровь. Потом ему это обязательно припомнят. В принципе он и виноват. Новые поселенцы после длительных переговоров поклялись ему в верности. Первый клин в союз Трех племен, хотя, если честно, далеко не первый, он загнал. Попутно пришлось кое-чем поступиться, как сейчас. Не то чтобы стало жалко храм, где когда-то жил, нет причины огорчаться, однако счеты давно сведены. Хотя, видимо, не у Денеса. Он точно приложил к происходящему руку.

– Не надо было устраивать этот религиозный диспут. Еще никого из верующих не удалось обратить правильными аргументами.

– Мы оказали уважение двадцати крупнейшим храмам, пригласив и дав возможность свободно дискутировать, – она по-прежнему считала, что идея правильна. Рано или поздно до этого обязательно дошло бы, так почему не организовать все самим. Правильно.

Потому что жрецы обычно люди умные и настрой новой власти достаточно хорошо видели, мог бы ответить он. Подобная дискуссия изначально бесплодна и, вызвав достаточный интерес у людей, попутно привела к новым раздорам. Недаром в храмах по всему северу потихоньку принялись собирать собственные вооруженные отряды с целью защищать свои права и привилегии, а также противостоять любым посягательствам со стороны.

Закрыть глаза на это он никак не мог. На его территории не смеют находиться и действовать любые посторонние вооруженные отряды, не связанные с тцарством вассальными отношениями. Ответ может быть только один, и если они не желают разоружаться – придется принудить силой. Не первый раз горят храмы. Надо думать, и не последний.

– И все ж в целом мы выигрываем. Вот, например, в Гионе его поддерживают.

– А в Ранткуре раскололись и публично передрались. Причем верховный жрец та еще бестия, в первых рядах поддерживающих выступает.

– Он достаточно мудр, чтобы понимать, куда ветер дует.

– Ага, – согласился Блор, – Даже живя в городе, можно остаться хорошим человеком. Народная мудрость. Не верю я ему. Зачем такому подчиненность? До сих пор сам все решал в провинции. И имущественные вопросы тоже, вмешиваясь и в решения суда, и в действия наместника. Пусть не открыто, за спиной. Особой любви у него к нам с тобой быть не может. Лучше бы бесился и орал, чем так. Неизвестно чего ожидать.

– Твоя наместница, – не называя Жаклин по имени, заявила Изабелла, – пусть разбирается. Для того и поставлена. Проблемы в провинции – в первую очередь ее проблемы.

– Она здесь от моего имени управляющая, а не в кормление получила, – возразил муж, получив ответный гневный взгляд.

Из знакомства двух женщин ничего хорошего не вышло. Супруга оказалась достаточно сообразительной, чтобы не кичиться происхождением, подчеркивая разницу в положении. Причины, по которым Блор поставил леди Кнаут на столь высокий пост, знала и не прочь при случае воспользоваться новым удобным случаем. Раз уж одной женщине доверили высокий пост, почему ее вмешательства и идеи не принять?

Тем не менее, близкими отношениями там и не пахло. Если и обменивались посланиями и речами, то сугубо формальными и по обязанности. Слишком уж похожи они были. Не внешне и не по поведению, а в устремлениях и честолюбии. Обе предпочитали власть всему остальному, считая ее самой интересной игрушкой. Кроме всего прочего, Кнаут продолжал, никак не противореча требованиям поставить на первую ступеньку в иерархии богов Солнце, привечать Дочерей Смерти.

Хорошо еще, что Изабелла не догадывалась о случившемся между мужем и Жаклин. Скоро в семье лордов Кнаута ожидалось прибавление семейства, и Блор чувствовал себя не очень приятно, когда они встречались.

– Едешь домой? – спросил нейтральным тоном. Подразумевался их особняк за городом. – Постарайся не мучить чересчур Варшиса.

Изабелла фыркнула. Регулярно топтать ногами (не в прямом смысле) вновь назначенного главу министерства, ведавшего служилыми людьми, их чинами, назначением содержания и. т. д., она считала не только правом, но обязанностью. Поскольку совсем уж избавиться от местничества не удалось за столь краткий срок, а родовые счеты продолжали существовать, как норма и традиция, приходилось постоянно учитывать множество тонкостей при гражданских назначениях и жалобах. Кому, как не ей, накладывать резолюцию и разводить спорщиков.