Когда он услышал долгожданное «можно», прошла отнюдь не пара минут, а добрые четверть часа. В душе он кипел не хуже воды в котелке над костром и собирался высказать все это в лицо герцогу. Его ранг и статус достаточно высоки, чтобы позволить себе это. А если Нгоби собрался таким образом выказать недовольство, пусть поищет порученца получше. Хотелось бы знать – из кого. Из владетельных фемов осталось совсем немного живых и здоровых. Немалую часть герцог прикончил, многих держал в качестве заложников и доверять мог буквально единицам.

Выходящего из комнаты человека со смутно знакомым лицом (вроде из казначейских будет) Тревор толкнул плечом и, не подумав посторониться, шагнул вперед на разрешающий возглас. Его люди, естественно, остались снаружи. Унижаться, вопрошая, почему нельзя войти с сопровождающими, как обычно, он не собирался. Заранее открытый рот щелкнул, захлопываясь.

– Не ожидал? – почти ласково спросила восседающая в мягком кресле Изабелла.

– Почему? – потребовал Тревор, показывая на торчащую внутри пару измененных.

Происходящее было более чем странно. При всей своей любви к сестре и готовности выполнять ее капризы по части украшений или слуг, герцог не делился с ней телохранителями. Это были лично его инструменты, и действовали они только по его приказу. Единственное исключение – Блор, уж очень Нгоби изначально возлагал на него серьезные надежды. В целом герцог не ошибся. Другое дело – Грай пошел много выше запланированного, и это уже раздражало. Но даже тот после свадьбы вернул одолженного измененного. В охраннике при наличии Визи он не нуждался, а на тренировках, похоже, взял все возможное, проверив человека-мебель полностью.

– Две недели назад, – с оттенком грусти сказала Изабелла, – я стала исполняющей обязанности опекуна при малолетнем сыне в герцогстве Чапар.

– Что? – прохрипел Тревор, рванув воротник рубахи. Внезапно ему стало нечем дышать.

– Герцог Нгоби Чапар убит.

– Кто?!

– Насир фем Кутама подошел с дружеской улыбкой и воткнул нож в горло. Кровь ударила так, что никакие маги не помогли бы, окажись они рядом.

Изабелла вспомнила свое отвращение при виде залитых кровью пола, стен и трупов. Жуткий запах свежей крови, испражнений и еще чего-то непонятного. За последний год она многое повидала, включая поля сражений. Но это были чужие люди. Здесь чуть не вырвало. Одной волей удержалась, затолкав вновь в себя поднимающуюся ко рту желчь и кислоту. Нельзя было позволить другим перехватить управление. Расследование и власть – ее право и компетенция. Даже мужу непозволительно вмешиваться в дела герцогства. Тем более что она прекрасно в курсе, что Блора не огорчило происшествие. Ничего удивительного. Нгоби стал совершенно невыносим, обнаружив, насколько мало он способен влиять на происходящее.

– Только их не имелось, – закончила фразу, не подавая вида о неприятном воспоминании. – Насир добрый вояка был и знал, куда метить. А брат всегда мнил себя бессмертным, полагаясь на заклятия от рождения. И ведь не болел никогда.

– Почему? – без особой тактичности оборвал он монолог.

– Насиру крайне не понравилась веселая забава моего временами неадекватного брата с внуком из Кутамов. Любимый внук.

– В смысле…

– В том самом, всем в герцогстве, провинции и скорее всего в любом конце Империи известном смысле. Никого, – после паузы сказала, – особо не волнует, когда это проделывают с рабами и слугами. Попадаются люди, готовые подсунуть собственных детей, чтобы подняться и получить нечто приятное от довольного господина. Землю, деньги, льготы. Но надо же думать, с кем имеешь дело! – она почти крикнула. – Насир мало того что один из сильнейших в герцогстве и всегда был верен. У него корни с севера, и он таких развлечений не понимает!

– Нгоби никогда…

– Да-да. Я знаю. Никакого насилия. Брат умел соблазнять юношей не только из нашей провинции. Говорят, очень был при том красноречив и любезен. Ну подпоить – это уже в порядке вещей, но ведь так и тянет попробовать. Кстати, никогда тебя не спрашивала: а ты тоже принимал участие?

– Мне не понравилось, – буркнул Тревор. – С женщинами лучше… Прости, госпожа.

– Да ничего. Сама спросила. Не представляю, почему мужчинам можно беседовать на данную тему свободно в нашем присутствии, а я обязана делать вид, что не в курсе происходящего.

Ну между собой они тоже не стесняются, подумал Тревор. Он уже пришел в себя и лихорадочно обдумывал новый расклад.

– Тоже, видать, кровь развратная во мне течет. Все же одних родителей дети. Хорошо, уже могу говорить, не обращая внимания на этикет, – с ехидством сказала.

– Насир? – спросил он, пытаясь отвлечь и вернуть к важному.

– Естественно, его порубили на куски измененные, – без особого недовольства ответила Изабелла. Оба они знали – другого поведения от них и ожидать нельзя. Тонкости вроде проведения допроса волнуют телохранителей в последнюю очередь. – Да он и не рассчитывал удрать. Никакой подготовки. Ни лошадей, ни друзей-союзников рядом. Такое впечатление – вдруг сорвался, внезапно узнав о случившемся. Душа не выдержала глумления над с детства усвоенными правилами.

Ну да, подумал Тревор. Цивилизация до Каменного пояса до сих пор не добралась. Понять его можно. И все же дикость. Убийство сюзерена не менее отвратительно по любым правилам. Особенно для считающего себя воином. Хуже открытого предательства.

– Первая нормальная реакция. Вне всякой политики. Одни эмоции. Я даже не стала брать под стражу или преследовать остальных его родичей. Пяток заложников, отправление через одного подчиненных Кутамам фемов в армию на ближайшие годы, чтобы лишить их возможности бунтовать, и все. Ни конфискаций, ни прочих неудобств.

– Так, может, ему действительно подсказали? – посмотрев ей в глаза, нажал голосом Тревор.

– У него была ярость и отсутствие мозгов, – медленно сказала Изабелла. – У меня, видимо, слишком много ума и политические расчеты. Я говорю с тобой прямо, как со старым другом и единственным человеком, кому помимо меня доверял Нгоби. Допустим, заметь, произношу «допустим», я потребую прямого ответа у мужа – не с его ли подачи шепнули гневному фему нечто? Что он мне ответит?

– Блор фем Грай слова не нарушает и подобного рода приказов не отдает.

– И это правда. Только маленькая тонкость: прямых приказов.

– Зато вполне мог бы в разговоре сказать тому же Денесу, – понимающе кивнул лорд, – о путающемся под ногами герцоге.

– И чего здесь предосудительного? Даже если тот действительно лично подошел к Насиру и все подробно, со множеством несуществующих красочных подробностей, изложил? Он просто передал сплетню. Неловко – так ведь воспитание не очень. Какие претензии? Денес не мог заранее знать результата.

– И все же он виновен, – упрямо заявил Тревор. Ему практически открыто изложили реальную историю убийства. Ни один суд в жизни не признает виновником ни самого Блора, ни его лучшего помощника. Хотя любому непредвзятому нормальному человеку ясно без слов – хотели и натравили.