— Ладно, — поднял обе руки вверх, признавая поражение, — здесь ты прав. Но я убиваю виновных, а не за кошелек с золотом, я казню в рамках закона, и на мне ответственность за целую страну. А ради чего убивают ассасины?

— Может, у них тоже есть какие-то свои причины, — вздохнул Лист, опуская плечи, практически разговаривая сам с собой. — И из-за денег в том числе.

— Видишь, — так же тихо ответил я. — Ты сам это признаешь.

— Я просто не понимаю, — вздохнул он.

— Чего?

— Вы не вините клинок, вошедший в ребра, стрелу, пронзившую сердце, яд, сковавший тело, но при всем при этом обвиняете ассасина, который тоже, по сути, лишь выполняет чужую волю. Почему?

— Потому что ни яд, ни клинок, ни стрела не обладают разумом, а ассасин обладает.

— И опять мы вернулись к тому, с чего начали, — мальчишка смотрел прямо перед собой, крепко сжимая бока лошади. — Причины важны, князь, очень важны.

— Пусть. Если тебе удобней думать так. Пусть так.

— Мне не удобней, — взгляд… этот взгляд… — В этом я нахожу свое утешение.

— Утешение? — переспросил одними губами, мальчишка кивнул и отвернулся. А его взгляд шипастой иглой засел в памяти. Взгляд, полный страдания. Вязкого и липкого, такого, которое поглощает полностью, утягивает на самое дно и не дает всплыть, сколько бы усилий ты ни прикладывал.

Дальше мы ехали молча. Я, все еще пораженный, и мальчишка, просто задумчивый.

А душка-парень, оказывается, умеет испытывать и другие чувства. И почему-то мне казалось, что именно они куда более реальны, чем его веселье и напускное равнодушие. Вообще, этот разговор многое открыл как мне, так, наверное, и ему. Другой вопрос, хорошо это или плохо…

А кто бы ответил? Особенно учитывая мои последние настроения.

Тьма, и почему все должно быть настолько сложно?

Кстати, о сложностях.

— Как твоя жажда? — мы уже въехали во двор дома.

— Пока молчит, — все еще чуть отстраненно пожал Белый плечами. — Я, помнится, просил вас показать мне вампира с нормальной жаждой, прожившего в Ненна больше года. Есть здесь такой?

— Есть. И ты даже разговаривал с ним неоднократно, — усмехнулся я. Вот точно глаза у него девчоночьи.

— И? — Лист замер на верхней ступеньке.

— Кадарх, — пожал плечами. Парень нахмурился и быстро вошел в дом.

Остаток вечера прошел в попытках разобраться с очередной порцией отчетов от дознавателей.

На поверхность подняли почти половину вампиров. Часть из них отправили домой. Причем отправлять пришлось чуть ли не силой. Их будто тянуло назад, в шахты. Другую часть оставили на какое-то время в городе, для допросов.

Пока мы с Белым навещали лордов, Тивор поговорил с Селием и Кадархом. Кадарх в счастье свое поверить не мог долго и, как только я вошел в комнату, чуть ли не бросился мне в ноги. Его излияния отняли у меня еще двадцать лучей времени, а это значит, еще двадцать лучей я провел впустую. И сейчас, склонившись над бумагами, пытался наверстать упущенное.

Черный расположился в соседнем кресле и тоже уткнулся в отчеты сразу после того, как я рассказал ему о результатах нашей поездки в крепость.

— Не знаю, — отвлек меня друг. — Пока совсем ничего не понимаю.

— Взаимно, — я потер воспалившиеся глаза. — Придется, видимо, ждать, пока дознаватели найдут крысу.

— Видимо, — кивнул страж. — Как мальчишка?

— Вроде держится, — отмахнулся, снова вчитываясь в строчки.

— Кристоф?

— Ну что? — я с раздражением взглянул на Тивора.

— Что значит «держится»? Он сегодня пил?

— Нет, — где там я остановился?

— Кристоф!

— Да что, мать твою!?

— Белый где?

— У себя в комнате, — снова отмахнулся, — он после ужина наверх ушел, ты же сам видел.

— А ты уверен, что он все еще там? — Черный резко поднялся и в два шага оказался возле двери.

— Ну а где ему… — пришлось оборвать себя на полуслове. — А греби ж все в задницу!

Возле комнаты Листа я оказался первым, рывком распахнул дверь, чтобы констатировать то, что и так было очевидно — спальня была пуста.

— Поздравляю, и где нам его искать? — решил подать голос Тивор. Очень не вовремя решил.

— Кто б мне самому сказал, — прошипел я сквозь сжатые зубы, тщетно стараясь удержать тьму внутри. Черный согнулся, а затем отскочил от меня вглубь коридора.

— Сейчас уберу.

— Да уж, будь добр, возьми себя в руки.

Так, дыши, дыши, больной урод. Ровно, размеренно, четко. Дыши и думай.

Куда поперся вампир с неконтролируемой жаждой?

Нет. Не просто вампир и даже не страж.

Куда поперся Лист?

Мальчишка явно ведь хотел что-то кому-то доказать. Например то, что может контролировать жажду. Но контролировать он ее не может, и если Белый не настолько туп, как хочет казаться, то понять это должен был быстро. И куда вампир направится в таком случае?

Туда, где никого нет.

— Пошли, — я протиснулся мимо Черного. На диету этому оборотню пора. — Я, кажется, знаю, где он.

Наверное, весь двор видел, как взъерошенный Тивор и не менее взъерошенный я метнулись сначала от крыльца к конюшням, а затем из конюшни вылетели за ворота так, будто за нами гнались голодные упыри, вурдалаки, взбешенные василиски и еще более взбешенные демоны.

Но вот честно. Мне. Насрать.

Абсолютно.

Все мысли сейчас занимал мальчишка. Мальчишка с девчачьими глазами, странными мыслями и непонятным мировоззрением, ищущий утешения в том, что не имеет смысла. Там, где практически нет логики.

Улицы Ненна мы проскочили за несколько лучей, распугивая немногочисленных прохожих, бездомных собак и кошек.

Далеко от города уехать стражу не удалось. Мы нашли его в пяти лучах пути от городских ворот. Измазанного в чужой крови, вгрызающегося клыками в тело какой-то девушки, буквально рвущего несчастную на части. И дикая жажда в глазах. Неудержимая, неконтролируемая.

Тивора смело с коня, он бросился к Белому в бесполезной попытке оторвать мальчишку от уже практически безвольного тела.

— Лист! — проревел оборотень, протягивая к парню не до конца измененные руки.

Мальчишка напрягся, зашипел, оскалился. С его зубов капала свежая кровь, оставляя нереалистичные багровые потеки на белой маске и плаще, как мазки обезумевшего художника.

Тивор сделал еще шаг, дернул стража за плечо.

Дикий животный рев разорвал тишину пустынной дороги, разрезал застывший воздух, ударил по нервам. А в следующий миг Лист бросился на Черного, впиваясь клыками уже в него.