в таком случае. По — прежнему донимаемый болями в спине, он проводил все больше времени в доме в Пальм — Спрингс, который ему бесплатно предоставило агентство «Уильям Моррис», где в отеле «Спа» он мог принимать ежедневные паровые ванны, подчищать холодильник жены или просто сидеть на солнышке около своего бассейна и пировать на своем импровизированном барбекю. Вращаясь на свой эксцентричный манер в избранных кругах голливудской элиты, он показывал миру парадную личину, однако впервые его патентованное сочетание карнавальных ухваток и непоколебимой убежденности начало раздражать, а его привычное бахвальство стало звучать все больше и больше как показной оптимизм.

С. Роберту Дженнингсу, который делал где — то в это время статью для «Сатердей ивнинг пост», он заявил, что его собственный затрапезный вид и неприглядный вид его офисов (с их безвкусным набором из чучел животных и вымпелов, постеров, пластинок Элвиса) имели своей целью отбить охоту у всякого рода шарлатанов и пустозвонов от шоу — бизнеса домогаться встречи с ним. «Крупные воротилы боятся показываться со мной на публике, — сказал он. — Экономит уйму времени». Что касается слухов о возможной женитьбе Элвиса, то он отрицал их, но заметил, что «Элвис обещал поставить меня в известность за три недели, если когда — нибудь соберется жениться, чтобы у меня было время использовать это в рекламных целях». Его личным кредо, по замечанию Дженнингса, было: «Не пытайся ничего объяснить, просто продавай это», — впрочем, британский музыкальный журналист Крис Хатчинс, который брал у него интервью спустя каких — нибудь несколько месяцев, отметил за словами бахвальства гораздо больше серьезности.

Миру не следует удивляться, если он вдруг уйдет скоро на пенсию, заявил Полковник, отмечая разницу в возрасте между собой и своим мальчиком. «Рано или поздно кому — то другому придется взять бразды правления в свои руки». Во время того же визита к Полковнику журналист присутствовал на переговорах по поводу выпуска товаров под маркой Элвиса с двумя нью — йоркскими «магнатами», которые предлагали 80 тысяч долларов в виде лицензионных выплат. Перед самым приходом бизнесменов в офисе появился старый друг Полковника с карнавальных дней.

Этот друг пережил тяжелые времена и имел при себе коробку с несколькими сотнями надувных шариков, которые он предложил купить Полковнику за сорок долларов. Щадя гордость друга, Полковник торговался с ним в течение получаса и в конце концов купил шарики за тридцать восемь долларов.

Завершив сделку, он пригласил магнатов, которые ожидали в приемной. Когда мужчина ушел, один из бизнесменов накинулся на Полковника со словами: «Вы заставили нас ждать двадцать минут, чтобы купить шариков на тридцать восемь долларов, когда мы предлагаем вам обсудить сделку на восемьдесят тысяч долларов?» На что Полковник ответил так: «Знаете, его сделка была важнее для него, чем ваша была бы для вас. Я говорю «была бы», джентльмены, потому что я только что решил не иметь с вами дела. Всего доброго».

Он был, вне всякого сомнения, странным типом. Несмотря на свое неукротимое желание всем заправлять и свою почти патологическую потребность постоянно выводить из равновесия своих коллег, по наблюдению Гейба Такера, давнего товарища Полковника, который вернулся под его начало спустя почти десятилетие, Паркер был более чем способен на многочисленные столь же импульсивные проявления щедрости. И «в его странной натуре было маскировать проявления своей доброты», по замечанию Такера, но его единственными критериями были преданность и длительные отношения, но никак не религия, вера в будущее или в человеческую природу. И именно верность и преданность беспокоили его теперь.

Не то чтобы он подозревал Элвиса в неверности; просто впервые за долгую историю их отношений он не мог в действительности сказать, кому теперь был предан Элвис. Все те разговоры о том, что мальчик якобы собирается уйти из кинобизнеса, доходили до него из вторых рук, и он никогда не воспринимал их всерьез. Они с Элвисом понимали друг друга, и он был убежден, что Элвис всегда будет стремиться оправдать это взаимопонимание, что Элвис никогда не станет намеренно делать ничего такого, что поставило бы его в неловкое положение. Но в то же время он не мог не обращаться памятью к своему ужасному разрыву с Эдди Арнолдом летом 1953 года. Полковник был основательно подготовленным человеком: он гордился своей способностью обставлять своих конкурентов благодаря своему знанию территории, — вот это — то и помогло ему стать столь великим антрепренером, и если бы ему пришлось указать какую — то одну причину своего успеха в трудном и всегда непредсказуемом бизнесе, он указал бы это. Подготовленность. Предвидение. Всегда быть на два хода вперед конкурента. Однако отступничество Арнолда совершенно застигло его врасплох; одностороннее решение Эдди расстаться с ним после девяти лет непоколебимой преданности просто по причине разности «стилей» стало для него громом среди ясного неба. И хотя он почти моментально оправился от этого удара, — ни единого раза не обнаружив слабость, не допустив мысли об ошибке, образовав команду с Хэнком Сноу к концу 1954 года и почти вскоре после этого найдя своего мальчика, — воспоминание о его внезапности, тот факт, что он полностью просмотрел его возможность, не могли не влиять на его самоощущение сейчас.

Он не мог понять, к чему стремится Элвис. Они были командой, однако он не знал, что на уме у мальчика. А в отсутствие знания он отступил на привычные позиции. Он не хочет конфронтации с Геллером; если он и уверен в чем — то, так это в том, что Геллер в конце концов оступится либо Элвис просто устанет от него и займется чем — нибудь другим. Пока же он будет показывать, что он по — прежнему способен выполнять свои обязательства, как и всегда.

С этой целью в течение всей весны он с жаром раскручивал «Tickle Me» — это была, по его выраженному во всеуслышание признанию, самая крупная и самая удачная рекламная кампания. 19 мая он послал Гейба Такера в Атланту на премьеру картины с золотым «Кадиллаком», который он недавно убедил RCA приобрести и отправить в тур по стране. Если для раскрутки картины не может присутствовать лично Элвис, то, по крайней мере, может его шикарная машина. Он собрал пятьдесят тысяч посылок с рекламной продукцией для связанных с RCA прокатчиков на местах, приобрел сто тысяч надувных шаров и одобрил выпуск двух синглов, отобранных из старых песен на саундтреке к фильмам (любимая песня Полковника «I'm Yours» стала стороной В на втором сингле), одновременно руководя массированной кампанией по раскрутке фильма как «морально пристойной