– Как вы вообще в такое дело влипли?

– Да уж не по собственному желанию! – огрызнулсяДаник. – У меня лавка, дело налаженное… Нет, зажали в углу, как девку натанцульках, сунули под нос, фигурально изъясняясь, кропотливо собранный реестрпрегрешений да пообещали: либо в каторгу, либо… Честно желая облегчить душу,признаюсь: были и деньги, не без того… И послабления…

– Пишите, – распорядился Бестужев, пододвинув кнему чернильницу и бумагу. – Все, что мне только что рассказали. Черт свами, пишите в форме обращения по инстанциям. На мое имя. Мол, глубоко раскаиваюсьв преступных занятиях, в каковые был помимо воли, угрозами и шантажом, втянут…кем, кстати?

– Да Мельников, чтоб ему! И с ним был Пашка Рокотов,агент из охранного…

– Не тот ли, что на Портовой живет?

– Точно! Портовая, семь, собственный дом!

– Пишите, сударь мой!

– Я тут кляксочку от волнения поставил…

– Ничего, лишь бы разборчиво было, – поощрилБестужев. – Валяйте не думая, шкуру свою спасаете, ЕфимГригорьевич… – он чувствовал себя, как на иголках, скулы сводило отохотничьего азарта, благо дичь явственно замаячила в пределах досягаемости.

Время, казалось, ускорило свой бег – невероятно быстро водилпером Даник, со всех ног вбежал Зыгало, еще быстрее скрылся с Даником, увлекаяего в «холодную»…

– Клюнуло, кажется, Алексей Воинович? – радостнопрогудел Мигуля.

– Оч-чень похоже… – сказал Бестужев, тщательносворачивая вчетверо показания Даника и пряча их в карман. – Можете насвоих орлов полагаться?

– Не извольте беспокоиться, Панкстьянов с Мишкиным заним присмотрят. А если с Мельниковым все пройдет гладко… Алексей Воинович, естьу меня в околотке на Томской и надежный тамошний надзиратель, и оч-ченьинтересное средство убеждения… Бар, простите, нужно колоть на эффектномсоздании той обстановки, в которой они осознают, что и не баре вовсе, а так,слякоть… Ваську Зыгало с собой берем?

– Пожалуй что, – подумав, кивнул Бестужев. –Как себя поведет господин Мельников, заранее неизвестно. При его-то послужномсписке…

– Сейчас Ваську покличу. Алексей Воинович… Я тут давечаломал голову, да так и не придумал, как это поэтессы живут друг с дружкою?Помните, рассказывали? Балетные танцоры с мальчиками – это еще понятно, это и внаших краях случалось, а вот каким образом поэтессы…

Бестужев наклонился к его уху, немногословно и емкорастолковал, каким именно образом. Мигуля отплюнулся, по-лошадиному крутяголовой. Запихал в карманы два взведенных браунинга, размашисто перекрестилсяна иконку в углу, и оба вышли.

…В отличие от Даника, господина инженера Мельникова Зыгалопрепроводил в комнату значительно вежливее: ну да, конечно, отметил Бестужев,он Ваське прекрасно известен как один из городских патрициев, и с махуперестроиться трудно…

– Садитесь, господин Мельников, – сказал онвежливо.

И, опустив глаза к столу, еще раз бегло прочитал депешу изПетербурга.

«Мельников Георгий Владиславович (Барчук, Инженер, Леший).Урожден 15 мая 1874 года. Из дворян Шуйского уезда Владимирской губернии.Закончил Горный институт, работал краткое время на уральских казенных заводах,далее – в Санкт-Петербургском представительстве немецкой электротехническойфирмы «Эгберт». О местонахождении в настоящее время департамент данными нерасполагает, означенный числится по списку Б-1, о чем сделаны необходимыерассылки.

В поле зрения Охранного отделения впервые попал в1893 г., обучаясь на первом курсе вышеозначенного института, как участниксоциал-демократических кружков Благоева и Точисского. В 1895 г., понегласным данным, участвовал в работе «Союза борьбы за освобождение рабочегокласса», созданного Ульяновым-Лениным (Старик). Административным порядкомвысылался в Вятскую губернию, откуда по настойчивым хлопотам родителей черезгод возвращен для продолжения обучения в Горном институте.

По имеющимся данным, принимал участие в так называемомпервом съезде Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) в марте1898 г. в Минске, на втором съезде РСДРП (1903, Брюссель – Лондон),где произошел раскол данной партии на два течения, примкнул к Ульянову-Ленину иего группе, получившей название «большевики». Участвовал также в лондонском съездеРСДРП (1905 года, апрель). Подозревается в активном участии в боевыхдружинах РСДРП большевистского направления. Имеются данные о тесных контактах сТер-Петросяном (Камо), Красиным (Отец), Джугашвили (Коба). Остался наподозрении в причастности к экспроприациям в Эриванском казначействе иРусско-Азиатском банке, переправке оружия по «финляндскому каналу», переделкеномеров пятисотенных казначейских билетов и деятельности на Урале боевойдружины Кадомцева-Гузакова. Во время зимних беспорядков 1905 года был замечен вПетербурге в социал-демократических кругах, причастных к созданию так наз.Совета рабочих депутатов (Троцкий-Бронштейн, Хрусталев-Носарь), однако ввыборные органы не входил, деятельность в этот период полностью не прояснена.

В начале 1906 г. исчезает из поля зрения органовполитического сыска империи. По непроверенным данным, выехал в Париж.Заграничная агентура, сориентированная по этой версии, не подтвердила ее и неопровергла.

Особо опасен как человек, владеющий в совершенстве приемамипо выявлению наружного наблюдения и ухода от такового. По данным Петербургскогоохранного отделения, подозревается в причастности к убийству агента наружногонаблюдения Ножикова (СПб, 1904). Временами имел при себе огнестрельное оружие,но обычно предпочитает обходиться без такового».

«Следовательно, Б-1», – подумал Бестужев. Как иследовало ожидать. Формулировка для данного списка стандартная: «Приобнаружении разыскиваемого лица, не подвергая ни обыску, ни аресту,ограничиться сообщением об обнаружении и установлением неотрывного надзора».

Он поднял глаза, расплылся в улыбке:

– Господин Мельников? Вернее, господин Леший? Какаянеожиданная встреча! Представляете себе, вы у нас в розыске числитесь!

Банальное начало, банальные реплики, с неудовольствиемотметил он сам. Но что еще прикажете придумать? На породистом лице Мельникова –ни тени замешательства, совершенно спокоен…

– Действительно, неожиданность… – сказалМельников, степенно усаживаясь. – И по какой же категории я у вас прохожу?Надеюсь, не А-1?[31]

– Ну что вы, – сказал Бестужев, испытав некоторыйшок оттого, что Мельников, оказывается, был прекрасно осведомлен о секретных группахи списках. – Всего-то Б-1, Георгий Владиславович…

– В таком случае, чем объяснить столь насильственноеприглашение на беседу?

– Помилуйте, – сказал Бестужев. – Неужели квам применяли насилие?