– Ты меня убедил. Но я спрашиваю: почему ты мне это рассказываешь? Если виниться передо мной тебе не в чем? Куда проще прикончить меня. Или игнорировать, продолжая делать то, что вы делаете.

– Ситуация изменилась. И ты идешь за нами. Не лучше ли показать тебе полотно реальности целиком, чтобы направить твою энергию в нужное русло?

– О каком изменении ты говоришь? То, что мальчик у Правителя?

Старх покачал головой.

– Изменение в том, что скоро не будет никого. Ни Ордена, ни Правителя. Вообще никого. Надеюсь, ты слышал о Болезни Без Названия?

– И что?

– Она пришла. Пока только первые симптомы, но ждать осталось недолго. Именно Болезнь Без Названия уничтожила мир, который был до Великой Катастрофы.

Драго захотелось сойти с коня, присесть на землю. Вроде бы закружилась голова. И от того, что подобные вещи так легко и просто обсуждались с главой Ордена, и потому, что исчезли последние сомнения относительно того, что заставило его когда-то нарушить негласные правила Часа Бдения.

Прежний Мир, по всем признакам, был куда мощнее, нежели теперешний. И все же он погиб, рухнул.

– Ты сказал, мальчик – Спаситель Мира? Выходит, он одолеет Болезнь Без Названия?

– Нет. Отдельные случаи, но не целиком. Эту заразу нельзя остановить. Она изменяется на ходу, распространяется слишком быстро, широким фронтом. Будь у нас сотня таких мальчиков, сомневаюсь, что это спасло бы Все Заселенные Земли от Болезни Без Названия.

– Зачем же тогда мальчик?

– Он – Спаситель Мира.

– Каким образом он его спасет?

– Этого я не могу сказать. Я не знаю, что именно должно произойти.

Драго опешил. Старх заметил его ошеломление.

– Да, это так. Моя гипотеза: что-то произойдет в связи с действиями самого мальчика, что-то с реальностью, которую видят наши глаза. Он уже творил непостижимые вещи, и, возможно – возможно – ему подвластно что-то еще, чего не указано в Пророчестве. Как это будет выглядеть, я не знаю. Неизвестно и другое, пожалуй, для нас самое важное. Кто будет спасен, много ли будет таких людей?

– И что же глава Ордена хочет от меня?

– Немногое. Ты двинешься к Столице за нами или впереди, как посчитаешь нужным. Сделай все, что сможешь. Ты – должник мальчика. Потому ты и затеял то, что произошло в Антонии. Будь поблизости от этого мальчика. Он – Спаситель Мира, но при этом он простой смертный. Может случиться так, что кто-то, так и не найдя подход к его сердцу, захочет от него избавиться. Удержать ребенка немыслимо, он покинет любую темницу. Этим человеком необязательно будет сам Правитель. Я говорил, скоро не будет никого, и Ордена в том числе. Это знаю не только я, но и остальные талхи. Неизвестно, что становится с человеком, когда рушится реальность, которая являлось его основой.

Старх медленно повернул коня. Драго смотрел ему в спину.

– Я нашел тебя и сказал это лишь затем, чтобы ты не тратил силы и время. На месть, например, если это есть в твоей душе. Или на слежку.

Старх хлестнул коня, животное с ходу перешло в галоп. Глава Ордена крикнул:

– Я все сказал! Прощай!

Флек вошел в покои Правителя после короткого двойного стука, не дожидаясь ответа. Охранники перед дверями вытянулись, как образцовые солдаты, не говоря ни слова и глядя перед собой, словно направления их взглядов были загипсованы.

Внутри вместе с Правителем находился Нелч.

Флек среагировал на присутствие третьего лица и поклонился. Когда Правитель бывал один, Флек опускал подобную формальность. Присутствие лекаря ему не понравилось. Нелч не мог прийти просто так, существовала причина и, наверное, веская.

Вот это Флеку и не понравилось. Сначала Нелч должен был поговорить с ним, позволить быть Флеку в курсе всего, прежде чем об этом узнает Правитель. Флек рассчитывал, что тайное и полезное для обоих сотрудничество развивается в нужном направлении.

Оказалось, не совсем так. Флек заговорил первым:

– Что-то случилось, отец?

Конечно, случилось, пронеслась мысль. Вон как побледнел Нелч. Не хотел, чтобы Флек застал его здесь наедине с Правителем? Хотя, скорее всего, не только поэтому.

Правитель, стоявший вполоборота, повернулся к Флеку. Его губы дрожали, хотя лицо оставалось практически безмятежным.

– В Столице эпидемия. Сразу много зараженных. Надеюсь, ты знал об этом? – последняя фраза была произнесена в гневе, едва ли не обвиняющим тоном.

Флек колебался недолго. Признаваться в собственном неведении при теперешнем состоянии Правителя да еще в присутствии Нелча не имело смысла. Похоже, об этом стало известно только что, Нелч явился сюда самое большое минуту назад. Может, две. В противном случае за Флеком уже послали бы.

– Да, отец. Я только что узнал об этом.

Вряд ли Правитель слышал его слова.

– Понимаешь, что это значит? – казалось, Он сейчас закричит. – В Столице! В Моем Городе! В Моем! Болезнь Без Названия!

Флек поклонился, чтобы скрыть злобу, выдержал паузу.

– Мальчик очнулся. Его можно использовать.

Правитель непонимающе смотрел на своего ближайшего советника. Казалось, Он на время забыл, что есть еще мальчик, который справляется с любой болезнью. Флек сказал:

– Его нужно использовать немедленно. Пока Болезнь не перекинулась на все кварталы.

Нелч согласно закивал, и Флеку пришло на ум, что лекарь не так давно скептически высказывался в отношении мальчика. Похоже, Нелч испуган. Уйти он не мог, при этом прекрасно знает, что рано или поздно Болезнь Без Названия выкосит всю Столицу, если не бежать отсюда сейчас.

В любом случае бежать – всего лишь выиграть несколько недель жизни. Пустить же в дело дар мальчика – хоть какой-то шанс.

– Хорошо, – Правитель кивнул. – Ты этим займешься. Убеди мальчишку или, если это не поможет, заставь его выполнять все твои требования. Если надо, для надежности, не снимай с него цепи. Заставь его, слышишь?

Флек склонил голову.

– Да, отец.

Правитель глянул на лекаря.

– Ты будешь вместе с ним, Нелч. Проконтролируешь, действительно ли мальчишка вылечит человека.

Нелч затрясся, с готовностью кивнул.

– Да, отец.

Дини хотел, чтобы его оставили одного, или хотя бы не смотрели так пристально, но это было невозможно. Кроме пяти охранников за решеткой был еще тот воин Правителя, что уже дважды руководил его похищением. Дини нуждался в уединении, только так он отогнал бы страх, порожденный цепями, в которые его заковали, только так он снова вызвал бы образ родителей, этот факел в ночи, указующий дорогу. Но его злой гений ни на секунду не отводил взгляд. Более того, он стоял вплотную к решетке, положив правую руку на рукоять меча. Казалось, он пытался заранее предугадать малейшее движение мальчика.