Наташа даже не успела спросить, куда и зачем. Она вновь почувствовала себя уставшей.

Первая свежесть после душа уже прошла, да и возбуждение от внезапного побега отдалилось.

Рублев держался настороже. Почему именно – он и сам не мог бы сказать, но чувствовал, опасность приближается, только не знал пока, с какой стороны. Он свернул за угол и остановился под вывеской кафе. Витрину прикрывала толстая труба-поручень, выкрашенная в ярко-красный цвет. Немного подумав, комбат уселся на нее и принялся ждать.

На Василия Панфилова Борис Рублев вполне мог положиться.

Тот во время совместной службы не раз выручал его. Но, несмотря на множество оказанных друг другу услуг, отношения между ними оставались достаточно прохладными. Никогда не существовало между теперешним отставным майором и кабинетным полковником, каким стал теперь Василий, настоящей теплоты отношений.

«Хотя, – подумал комбат, – выбирать мне не приходится. Если кто и может сейчас мне помочь, то только Василий».

Он чувствовал тяжесть денег, лежащих в полиэтиленовом пакете. Ожидание оказалось недолгим. В переулок на солидной скорости въехала черная «волга» с антенной радиотелефона на крыше и резко затормозила рядом с Рублевым. Он все так же продолжал сидеть на поручне, когда на тротуар ступил полковник Панфилов. Одет он был в штатское – черный плащ, начищенные до зеркального блеска туфли, недавно выбрит, недавно пострижен – типичный лоск столичного офицера. Но как-то странно смотрел Василий на Бориса, как-то странно подал ему руку и слишком рьяно пожал ладонь Рублева. Улыбка, как он ни старался – получилась вымученной.

И тут комбат чуть скосил глаза.

«Нет, это не совпадение, – подумал он, и глянул в оба конца переулка, где появилось по одной легковой машине. – Нужно держать ухо востро», – подумал он и исподлобья посмотрел на своего приятеля.

– Какие у тебя проблемы?

– Давай так, – отвечал комбат, – выложи мне сначала свои проблемы, а я попробую ответить.

– Почему?

– Потому что мне не нравится, как ты на меня смотришь.

– А как я должен на тебя смотреть? – взбеленился Василий. – Ты приезжаешь ко мне, рассказываешь какую-то небылицу про своего брата и обманом выуживаешь у меня сводку происшествий. А потом выясняется, братец-то твой в банке сказал, что едет к тебе. Пока его не было… Да что я тебе рассказываю, ты наверняка, больше моего знаешь, иначе бы мы с тобой на улице не разговаривали.

– И ты поверил?

– Нет, Борис, я не хочу сказать, что вы с ним заодно, но стань на мое место.

– Ты думаешь, Андрей ограбил банк?

– Да. Тот самый, в котором работал. Борис, четыре миллиона – большие деньги, и я не знаю никого, кто бы мог устоять против такой суммы, даже ты, даже я.

– И ты, конечно же, приехал не один?

– У тебя, Борис, есть всего лишь три минуты, – Василий мельком взглянул на часы, – после этого если ты не расскажешь мне все, что знаешь, мне придется тебя задержать.

– Я уже заметил твоих людей.

– Рассказывай.

– Ты мне не поверишь.

– Я готов выслушать, а это уже немало.

– Андрей здесь ни при чем, его просто подставили.

– Это не объяснение.

– С меня его достаточно.

– Я не могу что-то брать на веру.

– Ты просто отупел, Василий, за последние годы, если считаешь, что мой брат способен на это.

– Я его почти не знал, видел два раза в жизни и оба раза на пьянках, когда он напивался, как свинья.

– Ты был не лучше, Василий.

– Может быть.

– Но мне-то ты веришь? Или тоже считаешь, что я причастен к пропаже денег?

– Борис, четыре миллиона – большие деньги.

– Заладил, дались тебе эти миллионы…

Комбат не спеша, как бы нехотя, слез с трубы поручня и посмотрел на трех крепко сложенных людей в штатском, которые не торопясь шли по переулку, направляясь к нему и Василию. Еще трое шли с другого конца переулка.

– Я просто обязан задержать тебя по подозрению в ограблении машины, перевозившей деньги, – спокойно произнес Василий. – И старая дружба, Борис, не в счет. Мир сильно изменился за последние годы.

– Ты еще увидишь, Василий, что был не прав.

– Хотелось бы.

– Дай мне уйти, – произнес комбат и не один мускул не дрогнул у него на лице.

Василий с сожалением покачал головой.

– Не получится, комбат.

– Не все зависит от тебя?

– Да, мне тоже отдают приказы.

– Тогда извини. Но я бы хотел, чтобы не эти молокососы надели на меня наручники, а старый приятель, потому что сделаешь это ты куда нежнее их, – и комбат протянул Василию руки. – Чего ты медлишь? Может, и наручников у тебя нет?

– Есть, – вздохнул полковник и запустил правую руку под полу пиджака. До этого он держал ее в кармане, и комбат не сомневался, что там он поглаживает пальцами рукоять пистолета.

Лишь только рука Василия оказалась за спиной, Рублев резко ударил его кулаком в челюсть снизу вверх. Полковник клацнул зубами, его каблуки на какое-то мгновение оторвались от асфальта, и он понял, что совершил ошибку, на короткое время доверившись комбату. Рублев рванулся к падающему полковнику и потянул на себя накладной карман его плаща. Тот с треском оторвался. Левой рукой Борис Рублев успел подхватить пистолет и моментально исчез за стеклянной дверью кафе, не забыв повернуть за собой ручку замка.

Полковник еще не успел подняться с мокрого асфальта, как к нему уже подбежали его люди.

– Василий Петрович! – один из подбежавших мужчин попытался поднять его.

– Пошел к черту! – полковник резко толкнул его и бросился к двери.

Рванул на себя ручку. Тщетно. Фирменный замок держал крепко.

Тяжелые бархатные шторы качнулись за Борисом Рублевым. Он появился в фойе спокойно и чинно. Пистолет прятался в рукаве куртки.

Не дожидаясь, пока снаружи начнется крик и гам, он вошел в зал и, не оглядываясь ни на кого, завернул на кухню. Повар, колдовавший над шестью сковородками, расставленными на электрической плите, с недоумением посмотрел на него, мол, кто пустил, кто позволил. Но возмущаться не стал, потому что Борис Иванович вел себя чинно, а смотрелся грозно.

Сориентироваться на кухне оказалось несложно. Пол был выложен белой кафельной плиткой, и эмаль потускнела под ногами обслуживающего персонала именно в тех местах, где ходили чаще всего. Стереть эмаль лучше всего помогал песок, прилипший к ногам тех, кто входил с улицы. Борис Рублев уже знал, где выход во двор. Единственное, за чем следил повар, так это чтобы комбат не украл бутылку из ящика, стоявшего в коридоре.