В это время в застывшем воздухе раздавалось пение священных гимнов. Звуки окутали Колумбу, завороженного величественным зрелищем. Ведомый музыкой, он закрыл глаза, чтобы лучше осознать торжественность момента. Когда открыл их, Иан и Карадок начали выливать содержимое котла в форму для меча, что лежала на камне-наковальне. Красная лава, все еще пузырясь, медленно заполнила форму, начиная жить собственной жизнью, стремясь занять каждую точку отведенного ей пространства. Ее жар, соприкоснувшись с холодным железом формы, ограничившей ее, подчинился. Металл желал стать мечом.

Мощь происходившего объяла Колумбу, павшего на колени, и он в благодарности воздел руки к небесам. Огонь, сиявший в центре круга камней, преобразился в кровь Христа, стекавшую из ран от гвоздей, что удерживали Его на кресте.

Музыка молота Карадока, выковывавшего лезвие меча, напомнила Колумбе стоны боли и ужаса тех, кто сопровождал Сына Человеческого в Его мучениях. Звук погружения в воду новорожденного лезвия вторгся в видения Колумбы. Во влаге, объемлющей сейчас меч, ему привиделись слезы женщин, оплакивавших мучения Спасителя. Такие же слезы исторглись из сердца Колумбы и скатились из его глаз. В перекрестье, которое создавал Карадок, прикрепляя лезвие к рукояти, принесенной с собой, Колумбе почудился Крест Спасителя.

Луна появилась, чтобы свидетельствовать о рождении орудия силы, соединяя свои лучи с серебром лезвия, которое Карадок, Священная Рука, поднял к небесам, освящая его как звено, связующее силы Неба и Земли:

— Да будешь ты Гаот Скотиа, Ледяной Ветер Шотландии, Приносящий Справедливость!

Меч блеснул в руках друида, как бы осознавая свою миссию. Лунный свет стал ярче, освещая льва на рукояти оружия.

Животное, не известное Карадоку, что преследовало его годами в пророческих видениях, было последним откровением Колумбе. Зверь, положивший лапу на перекрестье меча, был самим Христом, Львом Иудейским.

Колумбу поглотило видение, пылавшее в его мозгу. Он видел, как Христос освободился, мягким движением убрав три гвоздя, удерживавшие Его на кресте, и направился к нему. Колумба видел Его глаза, в которых отразилось страдание человечества и искупление, не Его лишь воскресение, но освобождение всех жаждущих справедливости, ожидавших с начала времен, чтобы Он сломал врата смерти, заставив вернуть то, что она поглотила. Это же искупление было в Его протянутых руках, в силе трех гвоздей. В них покоилось семя вечного спасения, лекарство для извечного исцеления человеческих горестей: Справедливость, Сила и Мудрость. В глазах Христа открывалась Сила, что должна была освободить мир от Великого Зла; Мудрость, направляющая человечество в битве; Справедливость, которая вернет равновесие на разоренную землю.

Христос отдал гвоздие Справедливости руке, что протягивалась из тьмы. Та передала острие дальше, его подхватила следующая рука, и следующая. Так сменялись руки в океане времени, пока не возник монастырь Ионы, воздвигнутый теми самыми руками, что сейчас держали гвоздие, руками Колумбы. Тогда в небесах появились ангелы, поклявшиеся защищать меч, если в том будет необходимость.

И вот гвоздие Справедливости, облаченное теперь в меч, омытый лунным светом, что держал поднятым Карадок, ждало руку воина, который возьмет его, чтобы выполнить миссию «Бесстрашное сражение со злом».

Влажный ночной воздух объял Гаот Скотиа, являя на его лезвие имя воина, который выполнит его предназначение. Горячие уголья, что еще полыхали в центре круга камней, высветили на мече уэльское слово, начертанное крохотными каплями росы, которое означало «Из любви к Господу. Энгус».

После этих слов Альфред вновь опустился на колени. На этот раз ему последовал и я, хотя по-прежнему мало что понимал. А старый отшельник между тем продолжал:

— Вот он, этот человек, и он, и все его потомки будут обладать этим мечом с чистым сердцем, и они узрят милостью Божией десять заповедей, и всегда будут защищать нашу святую Церковь и Слово Божие.

После этого он поцеловал меч и передал его мне:

— Бери! И береги как самую великую драгоценность твоего рода!

Подчиняясь приказу, я встал и взял меч. Тотчас все тоже поднялись и благословили меня. И стали поздравлять, радуясь искренне, как дети, как их собратья в обители Ненниуса. Потом они снова запели на латыни, и снова ко мне приблизился старик, на сей раз чтобы объяснить значение гравировок на рукояти:

— Лев — это царь зверей, он живет неподалеку от мавританских земель, — с этими словами старик указал мне на льва, гордо положившего лапу на крест, словно охраняя его. — Лев означает силу и мужество, ибо нет во всем мире животного более храброго, чем лев. Его лапа на кресте символизирует бдительность и преданность Святому Кресту. Все твои потомки, Энгус, должны быть так же храбры, как лев, ибо им предстоит защищать наследие человеческое; и ты узришь все добродетели, которым научил тебя Ненниус.

Такое заявление старика испугало меня: или он был другом моего наставника или святым, провидцем, умеющим читать в людских душах?

— Вы знаете Ненниуса, преподобный отец?!

— Ненниус — великий друг Господа нашего Иисуса Христа, — ответил он. — Его учение о добродетелях имеет основополагающее значение для истории твоего рода и для всей судьбы человечества.

Все сказанное стариком крайне напугало меня, поскольку касалось не только меня самого, но и моих будущих потомков. Старик же несколько раз подчеркнул, что я должен свято хранить заповеди Ненниуса и передать их своим детям, внукам и правнукам.

— Исполнение десяти добродетелей станет главным девизом твоего рода, Энгус, ибо всем твоим потомкам суждены жестокие битвы за благо человечества.

Больше всего отшельник испугал меня словами о том, что в будущем черный зверь утвердит на земле зло, и зло это будет твориться людьми тайно, и будут они желать рабства еще более страшного, чем рабство датчан, — они будут желать рабства души. И символом этого зверя станет Всевидящее Око.

— Грядет ядовитый змей с единственным глазом во лбу треугольной головы, и око это будет видеть все и проникать во все, даже в сердца людей, которые боятся Бога истинного.

Слова отшельника звучали загадочно. Далее он сообщил: у моих потомков добродетель будет уже в крови, и потому они станут смело сражаться с пороками. Кроме того, он рассказал, что много раз видел меня в своих видениях, равно как и мое будущее и будущее моего рода:

— Я видел, как твои потомки в черных доспехах стоят на страже человечества, и отныне символом, вашим становится лев, и в будущем над вами будет развеваться знамя с этим благородным животным.

Тут нас перебил король, сказавший, что считает за высокую честь союз со мной. Он добавил, что высоко ценит мою помощь и дружбу и в дальнейшем видит мой род навсегда объединенным с его королевством. Я искренне поблагодарил его за это. А потом отшельник рассказал нам, что выковал меч Колумба вместе с друидами и, будучи воистину святым человеком, не побоялся склониться перед колдунами, сердца которых, однако, были полны искренности и благородства: