Следующий мой понедельник принесет много приятного. Подпишу наконец-то договор аренды, выберу цвет стен, закажу мебель. Займусь собственным бизнесом.

Осталось чуть-чуть.

Осталось нанести финальный этюд с демоном.

Договорились на одиннадцать. Я приехал пораньше и подготовил рабочее место. Девушку должны привезти через полчаса, и у меня есть время на свой любимый ритуал с сигаретой и чашечкой кофе.

Я пью свой напиток. И мне невкусно. Можно было бы добавить сахар и сливки. Но я когда-то давно решил пить только черный. И это мой выбор. Пускай он и не приносит мне должного удовольствия, но это выбор. И мне нравится сам факт, что этот дискомфорт – последствия, результат личного выбора. Есть решение и есть последствия.

Все логично, я считаю.

Пусть что хотят говорят, мол, это реклама, мне навязали все желания, пусть болтают… я и только я решаю, как мне жить. Если бы захотел, прямо сейчас купил бы билет и отправился в путешествие в жаркие страны. Уволился бы и ни о чем не жалел. Да, возможно, это была бы ошибка, возможно, за нее пришлось бы дорого расплачиваться. Но кто знает… Возможно, реши я сейчас, вот прямо сейчас, вылить вонючий кофе на асфальт и уйти… возможно, за углом встретил бы свою удачу.

Да что мне терять?

К тому же жизнь слишком коротка, чтобы оглядываться и поступать вопреки желаниям.

Окунаю недокуренную сигарету в кофе, ставлю чашку на бордюр.

Пора.

Хватит здесь терять время. С понедельника новая жизнь? Нет. Эта фраза не для меня. Новая жизнь сейчас.

– Да! – говорю сам себе, выхожу и сворачиваю за угол.

Видимо, долго я решался.

Навстречу идут психиатр и моя клиентка.

Я бы мог сказать, что плохо себя чувствую, что им лучше подыскать другого мастера. Мог бы еще что-нибудь наврать. Но я говорю:

– Здравствуйте.

Говорю, что как раз вышел их встречать.

Делаю выбор закончить работу. Решаю сам. Меня не смущает, что бы обо мне подумали, покажи я им средний палец и отправься домой. Просто я увидел свою клиентку, и в голове словно замкнуло, нужно выполнить обещанное. Тем более кто знает… может, именно за этим углом я и должен был встретить свою судьбу?

Мы вместе возвращаемся в кабинет.

Доктор уточняет, когда ему вернуться. Я говорю, что сегодня понадобится минимум четыре часа, что раньше обеда мы точно не закончим. Говорю, что скорее всего им придется еще раз приехать, но приехать уже в другую студию, в мою собственную. Я говорю, что адрес и время обсудим отдельно, а он не дослушивает, кивает и уходит.

Мы с клиенткой остаемся наедине.

Сегодня моя молчаливая красавица выглядит иначе. Она так и пышет радостью и счастьем. Кажется, ее распирает от нетерпения.

– Доброе утро, – еще раз здороваюсь и достаю новые перчатки.

– Ым, воистину доброе.

Она улыбается, прохаживается по кабинету.

– Как там наши татуировки? Заживают? Покрылись коркой?

Она не отвечает.

– В прошлый раз ты так стремительно убежала. Я не успел объяснить, как ухаживать, какую мазь использовать. Проблем нет?

Она мотает головой.

– Ну и хорошо. Просто я не успел предупредить, что, пока заживает, лучше не пользоваться мочалкой. Лучше не распаривать в горячей воде. Быстренько в душ и…

– Все, ым, нормально.

– Можно взглянуть?

Девушка приближается, подтягивает подол платья и демонстрирует мне портреты.

Смотрю и не знаю, что сказать.

Татуировки испорчены.

Это не случайно. Я вижу, что она нарочно их испоганила. Картинка так портится, только если ты намеренно трешь, моешь и царапаешь свежую рану.

– Но… Как так?

Я хочу накричать. У меня не хватает слов, чтобы цензурно выразить свое негодование.

– Мне так, ым, больше нравится, – говорит она, опускает платье и отходит к кушетке.

Я хочу объяснить сумасшедшей, что это же моя работа. И она испорчена. Что теперь мне бы не хотелось, чтобы девушка рассказывала, кто трудился над созданием этого уродства.

– Тебе с такими татуировками теперь жить.

– Это, ым, не твое дело.

Это не мое дело? Я же автор. Прокручиваю варианты, как можно исправить, но ничего на ум не приходит.

Она садится на кушетку.

– Просто не хочу, чтобы они были такими чистенькими, причесанными. Мне нравится, что я управляю ими. – Она говорит о людях со своих вытатуированных портретов. – Их давно нет рядом, но я все еще могу влиять… Контролировать их.

Я не понимаю, что она имеет в виду.

– Может, начнем? Я готова. Ым, покажи, что с рисунком.

Я показываю эскиз с демоном.

– Вот, закончил.

Показываю прорисованный сюжет, с учетом всех пожеланий клиентки. И перекрученная талия девушки, и торчащие сквозь кожу обломки ребер, и фрагменты тел на динамике, и улыбку на лице.

– Добавь, ым, ему очки.

Я киваю и рисую оправу.

– Что-то еще нужно? Или ты потом сама… мочалкой подкорректируешь?

Мне обидно, что моя работа испорчена. И где гарантии, что этюд с демоном не превратится в черную кашу на спине?

Она мотает головой, расстегивает, спускает с плеч платье.

Она проделывает это без капли стеснения. Обнажается и не пытается прикрыться. Не просит отвернуться. Девушка намеренно выставляет грудь напоказ и следит за моей реакцией. Я, естественно, стараюсь не смотреть, но непослушные глаза успевают оценить все пикантные подробности моей обнаженной клиентки.

Убедившись, что я окончательно покраснел, она улыбается и ложится животом на кушетку.

– Начинай.

Она лежит и командует, но я не подчиняюсь. Я сам решаю, что мне пора приступать. Подвигаюсь ближе и делаю маркером набросок контуров.

Принимаюсь за работу. Фломастерами перерисовываю эскиз. Набрасываю композицию.

– Скажи, а почему ты выбрала такой мотив? Я про демона. Откровенно говоря, не самый популярный рисунок. Цветы, карпы, веточки, птички. Почему тема смерти?

– Ым, объясню. У меня за спиной, ым, много неприятных воспоминаний. И я хочу оставить все плохое, все пугающее там. Позади. Идти вперед… Как бабочка, вылупиться из кокона и полететь. Новая жизнь. Новая я. Понимаешь, Костя?

Меня передергивает от того, что она произносит мое имя вслух.

– Не совсем.

– Этот рисунок. В нем все, ым, что мне нужно забыть, если я собираюсь начать новую жизнь.