Все маршруты, включая резервные, которые могли понадобиться в случае, если что-то пойдет не так, досконально изучались. С видом всезнающих людей, представители криминалитета из разных регионов обследовали каждый угол комнаты, где со дня на день появятся их боссы. Никто бы не удивился, если бы на карте, которая, должно быть, непременно лежала в черном кейсе каждого гостя, отмечались даже те места, где их боссам рекомендовано мочиться.

В свою очередь, мозговые центры силовых структур так же не давали себе ни малейшей возможности расслабиться, проводя бессонные ночи в прокуренных помещениях и разрабатывая каждый шаг предстоящей операции. Самой крупной за последние десятилетия. Многие из сотрудников связывали с ней свое будущее и в успешном ее завершении видели свой стремительный подъем по карьерной лестнице. Это был трамплин. Высочайший трамплин, после которого либо следовал взлет, либо бесславное падение.

Никто не хотел думать о последнем.

Чем быстрее летели дни, тем заметнее становилась нервозность Кайрата, и тем чаще он выходил из себя. Раскидываясь проклятиями направо и налево, он проявлял недовольство всем и вся, находя изъяны в, казалось бы, безупречном плане. Ерлану пришлось даже пропустить две встречи с девушками, которых в знак доброй воли предложил ему Серик. Тем не менее, их неприкосновенность гарантировалась, и поэтому Ерлан не чувствовал себя упустившим что-то. Получая долю своих словесных оплеух от Кайрата, Ерлан с двойным размахом передавал их остальным ребятам, преувеличивая любую озвученную боссом проблему. Наивно веря в то, что все действительно так ужасно, как описывал Ерлан, ребята носились по городу, отчаянно пытаясь решить, как им казалось, близкую к провалу задачу. Больше всех рвение проявлял Баур, подстегивая остальных, которые хоть и выполняли все приказы, но делали это с такой неохотой, что казалось, будто они и не делали ничего вовсе. Баур даже предупредил свою возлюбленную, что он не появится дома до конца недели, так как практически все это время он будет задействован в важнейшем для его работодателя мероприятии. На самом деле, их круглосуточное присутствие в отеле и уж тем более рядом с Ерланом не так-то уж и требовалось, и поэтому Баур еженочно возвращался домой, слегка разочарованный тем, что работы оказалось не так много, как ему хотелось. По сути, его работа сводилась к сущим мелочам, таким как сбор уличных ребят, встреча и проводы людей, о которых он ничего не знал, и охрана борделей. Тем не менее, он названивал Ерлану по несколько раз на дню, докладывая о любой ситуации, свидетелем которой стал, или которую услышал, и если по началу Ерлана это раздражало, то потом он стал смотреть на все это с иронией. Чем выше поднимался рейтинг Баура в глазах Ерлана, а Баур нисколько не сомневался в том, что он поднимается, тем ярче становились его сны о будущем. Не в последнюю очередь безоблачность будущего связывалась с толщиной его бумажника. Он уже почти отчетливо видел тот день, когда придет в клуб и, взяв за руку свою девушку, уведет ее со сцены, сказав, что ей больше не нужно зарабатывать на жизнь тем, чем ей приходилось зарабатывать последние три года. Видел дом в горах — неотъемлемую частью любых его грез. Всю жизнь Баур оставался где-то в тени, и чувствовал себя актером массовки, в то время как его друзья, в худшем случае, получали роли второго плана. Теперь, похоже, фортуна в лице лысого Ерлана, улыбнулась и ему, и он должен приложить все усилия, чтобы ухватиться за, возможно, единственный в жизни шанс стать тем, кем, как он считал, мечтает стать каждый парень из его окружения. Именно эта мысль придавала ему сил, и он без устали высматривал любую возможность стать полезным для Ерлана или Кайрата, хоть ставки на последнего были ничтожно малы в его расчетах.

В отличие от Баура, Самат не проявлял особого энтузиазма, а всеобщий ажиотаж вокруг намеченного события, вызывал в нем, скорее, раздражение, чем трепет. Он бы предпочел обычную обстановку всей этой, по его мнению, чересчур наигранной и ненужной суете. Он слишком привык жить по графику. А график его состоял из мелкой работы, несущественных потасовок с кем-нибудь из зарвавшихся ребят поднимающихся группировок, и бесконечных свиданий с девицами из списка непокоренных. Лишенный возможности проводить полноценные встречи с подругами, он выглядел печальным, и любой, даже самый незначительный приказ, выполнял так, словно делал одолжение всему миру. Так он проявлял личный маленький протест против крушения его планов. Воздушных замков по поводу повышения по иерархической лестнице он не строил, и с долей сочувствия смотрел на стремления Баура угодить боссу и людям, находившимся выше них самих. Да и слет криминальных боссов страны считал не таким уж и важным событием. По крайней мере, не настолько важным, чтобы сутками сидеть в аэропорту и ждать суровых типов, в то время как его подруги, возможно, дарили предназначенные для него ласки кому-нибудь другому. Эта мысль вводила его в бешенство, и временами он злобно лупил по рулю на глазах удивленных приятелей.

Аза и Мура относились ко всему без фанатизма, но с большой ответственностью выполняли все, что от них требовалось. Аза почти по 15 часов в сутки проводил за рулем. У него было больше дел, чем у всех остальных, вместе взятых. Приходилось выезжать за город, и даже в близлежащие города, возить непонятные грузы, незнакомых людей, следить за странными типами, которых он никогда раньше не видел. Несмотря на это, он не отлынивал от работы и осознавал важность всего, что делал. В графике же Муры ничего существенно не изменилось. Он продолжал следить за порядком в борделях, вышвыривать обнаглевших клиентов и сражаться на улицах. Просто, для развлечения.

Руслан ни в чем не был задействован. Причин он не знал, да и не задумывался над этим. После случая на складе, он старался не попадаться на глаза Ерлану, и не принимать участия в его затеях. Слоняясь без дела по борделю, Руслан с нетерпением ждал, когда освободиться Наташа, и по долгу пропадал в ее комнате. Он по-прежнему делился с ней переживаниями. Снова и снова рассказывал о своем приключении в доме у Асель. О том, какого это — ощутить проявленную ей заботу. Подробно процитировал, что сказала она, и что ответил на это он сам. Затем говорил о том, как его едва не задержали, когда он был уже близок к тому, чтобы услышать от Асель долгожданный ответ. И что ему пришлось позвонить Асету, который прибыл спустя всего лишь десять минут, потратил и того меньше времени, чтобы заставить полицейских уехать, вернув оружие его владельцу.

— К счастью, — говорил Руслан, — если ты не труслив, то уж точно продажен. Третьего в этом городе нет.

По вечерам Руслан пропадал в баре, где, одиноко забившись в самый неприметный угол, сидел до самого утра, размышляя о чем-нибудь своем. С последнего раза, он больше не напивался до такой же степени, и покидал бар захмелевший, но четко знавший, куда и как он попадет. Мура, открывая ему дверь борделя, не переставал удивляться запаху алкоголя, исходившему от его друга, и вскоре все приятели Руслана уже знали, что его коронная фраза «я же не пью» — больше ничего не значит.

Закрывшись в своей комнате, Руслан перебирал на ноутбуке все фотографии и аудиофайлы с записью телефонных переговоров, которые старательно собирал на протяжении тех лет, что работал на Кайрата. Если в самом начале это рассматривалось как простое увлечение и попыткой сохранить память о славном времени, когда Руслан еще гордился своей принадлежностью влиятельной криминальной империи, то теперь актуальность собранных данных приобрела совершенно иной смысл. Это могло стать страховкой для Руслана, если он решит бросить все, и начать новую жизнь. Если случится чудо, и Асель согласиться уехать вместе с ним подальше от города, чтобы вместе открыть новую страницу их общей жизни.