Итак, все зависит от ее сигнала. Элиасу предстоит нейтрализовать Маро. А мне – забрать косу.

От криков ифритов у меня кровь стынет в жилах, но Князь Тьмы даже бровью не ведет. Съежившись в своем укрытии, я жду появления Рехмат. Но ее почему-то нет. Король джиннов вот-вот догадается о том, что его одурачили, что это кричат вовсе не жители Нура. Где же ее носит, черт побери?

Внезапно он вздрагивает, замирает, потом медленно поворачивает голову в сторону мешков с песком и смотрит на меня в упор.

«О небо».

– Лайя! – шепчет мне в ухо Рехмат. – Впусти меня…

Я не обращаю на нее внимания и поднимаюсь, держа наготове кинжал. В день нашей последней встречи Князь Тьмы был в бешенстве, но вроде бы не собирался меня убивать. Я надеюсь воспользоваться его минутной слабостью, воспоминаниями о нашей любви.

– Привет, Мехерья, – окликаю я джинна. – У тебя есть одна вещь, которая мне нужна.

Откуда-то издалека доносится грохот – рушится здание. Пламя джиннов ревет на соседней улице. Город затянут серой пеленой, дым ест мне глаза, застревает в глотке.

– Пришла полюбоваться тем, как я жгу город, Лайя? – усмехается джинн. – Не думал, что тебе так нравится смотреть на страдания и кровь.

Я давно заметила, что пространство вокруг Князя Тьмы как-то странно искажается. Но сейчас его черная тень ощущается как нечто материальное. Я вижу в его пылающих глазах безграничную ненависть. Одним движением дымящейся руки он выхватывает из-за спины косу и приставляет лезвие к моему горлу.

В этот момент рядом с нами вспыхивает золотое пламя.

– Мехерья, – негромко произносит Рехмат. – Прекрати это. Ты не такой, я знаю…

– Ты. – Он с гневным лицом оборачивается к ней, но злоба мгновенно испаряется, и остается лишь боль. – Предательница! Ты предала собственный…

– Ничего подобного! Я никогда…

– Ты что, ничего не помнишь?! – кричит он. – Ты забыла, кто мы такие, забыла, что мы потеряли, что нам пришлось перенести…

«Лайя, – раздается голос в моей голове. – Впусти меня. Ненависть разъела его душу. Для него все потеряно. Он тебя убьет».

Однако Князь Тьмы опускает косу, и я отшатываюсь, не понимая, чего ждать дальше, опасаясь новой вспышки ненависти. Но он точно забыл обо мне.

– Возвращайся ко мне, – уговаривает он Рехмат, убирая свое орудие. – Помоги мне изменить этот мир, чтобы наш народ мог жить свободно. Ты же была воином, Рехмат. Ты сражалась, ты пылала, ты умерла за наш народ. За наших… за наших детей…

– Как ты смеешь вмешивать сюда наших детей?! – страшным, неузнаваемым голосом кричит Рехмат, а в это время я осторожно захожу ему за спину, не отрывая взгляда от его косы. – Когда ты сам убиваешь таких, как они! Я никогда не вернусь к тебе, Мехерья. Я уже не та, что прежде. И ты стал другим. Мой супруг умер, его больше нет.

– Неужели ты не понимаешь, зачем я начал эту войну? – дрожащим голосом говорит он. – Я делаю все это из любви. Потому что я…

Я стремительно бросаюсь к джинну, кинжалом перерезаю ремни. Когда он оборачивается и поднимает огненную руку, чтобы отнять у меня косу, я зову на помощь.

– Элиас!

И в этот же момент с края крыши раздается еще чей-то вопль.

Это Маро. У горла джинна поблескивает кинжал из серрийской стали, покрытый коркой засохшей соли. За спиной у него застыл Элиас. Капюшон скрывает его лицо.

Ловец Душ бросает на меня быстрый взгляд. «Я не смогу тебе помочь», – сказал он. Но когда я позвала его, он пришел. Словно угадав мои мысли, он пожимает плечами и кивает в сторону лестницы. «Уходи отсюда».

Крепко сжимая в руке свою добычу, я бегу прочь.

Маро неумело сопротивляется, и я справляюсь с ним без особого труда. Он не боец, его талант заключается в другом – в способности похищать души. Иначе Князь Тьмы не держал бы его при себе. Прикосновение моего кинжала, покрытого солью, заставляет его съежиться.

К счастью, Лайя успела сбежать. Когда она выкрикнула мое имя, я ни секунды не колебался. Да, я предупреждал, что помочь ей не смогу, но какое это имеет значение? Да, мне нужно допросить Маро и выяснить, какого дьявола он творит с призраками. Но когда она позвала меня, я забыл обо всем.

Итак, она в безопасности, и Князь Тьмы теперь нацелился на меня. Я отступаю назад и тащу Маро за собой. Джинн, крадущий души, погасив свое пламя, обратился в тень и принял облик тощего, узкоплечего юноши. Он открывает рот, и я надавливаю на кинжал. Джинн шипит от боли.

– Ты крадешь души, Маро. – Обращаясь к своему пленнику, я смотрю на Князя Тьмы. – Расскажи мне, как их вернуть.

– Ты не можешь их вернуть, – звучит ответ Князя Тьмы. – Их больше нет, они потеряны навсегда.

– Что вы с ними сделали?

– Они служат пищей для смерча, – бормочет перепуганный насмерть Маро. – Чтобы пробить брешь в стене между мирами, эту штуку нужно кормить.

– Молчать, Маро! – злобно шипит Князь Тьмы, но я догадываюсь, что его гнев направлен на меня. – Отпусти его, человек.

Магия джинна бьет меня, словно кнутом, обжигает руки, и я чуть не выпускаю своего пленника. Но я не зря провел столько лет в Блэклифе. Продолжая удерживать джинна, я обращаюсь к Мауту. Мне нужен щит, надежный заслон, чтобы унести Маро из города и допросить его в спокойной обстановке.

Увы, Маут не отвечает. Как и тогда, когда я спасался от Амбер. Через несколько секунд его магия все же просыпается, проникает в мое тело, но это происходит очень медленно – словно кто-то пытается по капле наполнить пустое ведро.

– Отдай мне призраков, – предлагаю я королю джиннов, – и я отпущу Маро.

Князь Тьмы, прищурившись, обводит взглядом город, прислушивается к воплям ифритов, которые стараются вовсю. Внезапно выражение его лица меняется. Вид его страшен.

– А, теперь я понимаю, гнусный человечек! Я разгадал игру, которую ты ведешь. Ты все продумал: увел людей, использовал ифритов. Но это ничего не меняет. Твоя раса – чума, поразившая наш прекрасный мир. Людей очень много и городов – тоже. И я всегда возьму свое.

– Сомневаюсь. Вряд ли у тебя что-то получится без него. – Я снова нажимаю на острие кинжала, и на этот раз из раны «течет» пламя.

– Хватит! – Князь Тьмы в гневе сжимает кулаки. – Иначе я отыщу ее, клянусь преисподней! Ты даже не можешь представить себе, что я сделаю с ее телом! А потом вырву душу из того, что останется.

– Сразу чувствуется, что ты проводишь время в компании моей мамаши.

Обычно Князь Тьмы владеет собой. Сейчас он не сумел скрыть свои эмоции, и это радует. Значит, у него все же имеются уязвимые места.

Я должен воспользоваться ситуацией. Мне нужно понять, как мыслит противник. Если бы он был человеком, я попытался бы незаметно «прощупать» его при помощи магии. Но Князь Тьмы почувствует постороннее вмешательство и, естественно, будет сопротивляться. Для того, чтобы проникнуть в его сознание, мне придется применить силу. И поэтому я собираю все «крупицы» магии, которые смог дать мне Маут, и врываюсь в его разум.