Этого Никита пока не знал. И вообще его больше волновало состояние сестры. Марина все эти недели находилась без сознания, и врачи всерьез опасались, что девушка может не выйти из комы.

Ранним февральским утром дежурный персонал больницы был немало удивлен внезапным появлением в отделении странной посетительницы, которая приехала вместе с сотрудниками Департамента безопасности.

Она шла нетвердой походкой, затравленно озираясь, и зябко куталась в длинный плащ из плотной ткани. Одной рукой посетительница поддерживала стоячий воротник и капюшон, который почти полностью закрывал ее лицо.

При виде грозных омоновцев, охранявших вход в палату Марины Легостаевой, она нерешительно остановилась, судорожно вздохнула и оглянулась на сопровождающего ее Панкрата.

– Все в порядке, не беспокойся, – сказал он. – Никто не причинит тебе вреда.

Она кивнула и двинулась дальше.

Омоновцы проверили удостоверение Панкрата. Они прекрасно знали его в лицо, но эта мера предосторожности была необходима – в Департаменте прошел слух, что в деле замешан преступник, с легкостью меняющий свою внешность и копирующий других людей. Так что теперь все соблюдали предельную осторожность.

Войдя в палату, спутница Панкрата с ужасом уставилась на бледную девушку с заострившимися чертами лица, лежащую в окружении капельниц и приборов.

– Боже, – потрясенно выдохнула она. – Она…

– Все еще без сознания.

– Если бы я знала, что все так обернется…

– Ты ни в чем не виновата, – сказал Панкрат. – Виновны другие. Те, кто испоганил жизнь тебе и многим другим людям. Те, против кого ты не побоялась выступить. Теперь благодаря вам обеим мы сможем заставить их ответить за все.

– Я надеюсь на это, – прошептала она. – Слишком долго я скрывалась от людей…

Она робко приблизилась к пациентке и вновь оглянулась на Панкрата.

– Ну же, – кивнул он ей. – Попробуй. Мы ведь для этого сюда и пришли. Докажи, что все, о чем ты рассказывала, правда.

Девушка откинула одеяло с груди Марины. Затем положила обе руки на тугую повязку, прикрывающую рану больной, и закрыла глаза.

Панкрат молча, с любопытством наблюдал за ее действиями.

Сначала ничего не происходило. Затем мерное гудение приборов стало громче. На экранах мониторов шкала, показывающая ритм сердцебиения пациентки, лихорадочно задергалась.

– Горячо, – выдохнула та, которая пришла с Панкратом. – Она становится горячее! Я едва могу терпеть ее жар!

– Это нормально? – обеспокоенно спросил Панкрат.

– Да… Дыши, – тихо проговорила она, обращаясь к пациентке. – Дыши со мной…

И вдруг Марина резко дернулась на постели и судорожно вздохнула. Она попыталась сесть, но обессиленно упала обратно на подушки. Ее глаза широко распахнулись, ресницы слабо затрепетали.

Панкрат открыл рот от удивления.

Мутным, ничего не понимающим взглядом пациентка, только что лежавшая в коме, обвела палату. Затем ее внимание сфокусировалось на девушке, стоящей рядом с кроватью.

– Ксения… – хрипло произнесла Марина. – Что… ты здесь делаешь?..

Девушка в капюшоне отрицательно покачала головой. Ее глаза вдруг наполнились слезами. Она сделала шаг назад, стараясь скрыться в тени, и снова закуталась в свой плащ.

Глаза Марины закатились, и она погрузилась в крепкий сон.

– Теперь с ней все будет хорошо, – сказала Панкрату девушка. – Она проспит несколько дней, может, даже неделю. Но проснется уже излечившейся. Шрам от меча останется, но, по крайней мере, она сможет вернуться к нормальной жизни.

– Это просто невероятно, – честно признал Панкрат. – Никогда не видел ничего подобного. Я обязательно должен тебя как-то отблагодарить…

Она отмахнулась:

– Подумайте лучше, как объяснить все врачам. Для них это будет настоящим потрясением. Не забывайте, что обычные люди не знают, кто такие метаморфы…

– Ты просто уникум! – восхищенно произнес Панкрат.

– Это то немногое, чем я могу искупить свою вину, – понурив голову, сказала девушка. – А теперь давайте уйдем отсюда, пока меня кто-нибудь не увидел. Я еще не готова к объяснениям…

– Да, конечно, – согласился Легостаев.

Они направились к двери. Панкрат еще раз оглянулся на сестру. Грудь Марины мерно вздымалась, лицо приняло спокойное, умиротворенное выражение. Панкрату даже показалось, что ее щеки порозовели.

Девушка в плаще с улыбкой взглянула на него и пошла к двери, но на выходе из палаты вдруг застыла, как вкопанная. Панкрат торопливо шагнул к ней…

Прямо перед девушкой стоял Никита Легостаев. Усталый, измученный, с бледным осунувшимся лицом и темными кругами под гла зами.

Никита и девушка не отрываясь смотрели друг на друга. Девушка – с любопытством и легким беспокойством. Он – с ужасом, не в силах произнести ни слова…