И Самель уговаривал не пороть горячку, но Тина вбила себе в голову, что такой красавчик не может остаться без женского внимания. Ее богатое воображение рисовало сцены, которые девушка несколько раз видела у портового борделя, мимо которого неоднократно лежал их со Сверчком путь. И это было столь ужасно, унизительно и мерзко, что Тина к рассвету дошла до полного неистовства. Потому-то и не сдержала своего бешенства, когда услышала шаги и поняла, что вернулся загулявший хлыщ.

— Гарпун мне в печень, — пробурчала мадемуазель Лоет, вновь разворачиваясь на спину и закидывая руку за голову. — Он же не один пришел. Все пришли. Стало быть, было у них какое-то дело?.. Папенька!

Устав страдать в одиночестве, Тина вскочила с койки, спешно привела себя в порядок и бросилась в каюту родителя. Капитан еще спал, оно и не удивительно: явился на рассвете, до этого спал утром, значит, предыдущую ночь тоже провел без сна. И Альен вчера утром спал, значит, они с папенькой все-таки что-то затевали. Папенька и сказал про дело, а она…

— Ох, — вздохнула девушка и направилась в каюту Альена, решив сначала попросить прощения у него или хотя бы убедиться, что он не сильно злится на нее.

Мадемуазель открыла дверь, вошла на цыпочках внутрь, приблизилась к койке и застыла, изумленно глядя на незнакомца. Тот, кто спал, раскинувшись на узкой койке, также имел черные волосы, только черты лица больше напоминали давешнего знакомца папеньки, господина Бонга. К тому же он был заметно ниже ростом и уже в плечах. Хотя под кожей, сейчас не скрытой одеждой, угадывались мышцы.

— Альен, — потрясенно прошептала Тина.

Она выбежала из каюты и снова бросилась к папеньке. В голове билась только одна паническая мысль: где Альен Литин? А что, если он обиделся на нее и покинул бриг, или же папенька довел его? А может, просто прогнал прочь? Папенька такой, он все может! Рванув на себя дверь капитанской каюты, Тина стремительно приблизилась к койке, на которой мирно почивал капитан Лоет, и истерично вскрикнула:

— Папенька! Папенька, вставайте!!!

— А?! — Вэйлр рывком сел на койке, дико озираясь вокруг себя. — Что? Тина? Кто напал?!

Он схватил саблю и стремглав бросился к двери, но дочь оказалась шустрей. Она закрыла собой проход и трагично возопила:

— Где Альен?! Что вы с ним сделали?!

Лоет короткое мгновение смотрел на дочь, осознавая происходящее, затем сплюнул, отшвырнул саблю и выругался столь витиевато, что щеки мадемуазель Лоет опалило краской смущения. Однако девица быстро справилась с собой и подступила к отцу.

— Не заговаривайте мне зубы! Что вы сделали с Альеном?

— Я? — Вэй упал обратно на койку и прикрыл глаза рукой. — Кроме тебя, никто и ничего господину Литину не делал. Это твое колено из него дух вышибло.

— Я нечаянно! — воскликнула Тина, краснея. — Это вы меня настроили!

Лоет покосился на дочь и тяжко вздохнул, раздумывая, удастся ему еще немного вздремнуть или нет.

— Я тебе сказал, что все сегодня узнаешь, — недовольно ответил родитель. — Это у тебя в голове черти в кости на щелбаны играют. Что бы ты там себе ни напридумывала, я за это ответственности не несу.

— Папенька, где Альен? — решила девушка не заострять внимания на своих поспешных выводах. — Куда вы его дели, и кто спит в его каюте?

Капитан тихо выругался, сел на койке и пристально посмотрел на Тину: она стояла, скрестив руки на груди и упрямо глядя на отца. Отступать она не собиралась. Мужчина почувствовал легкое раздражение.

— Дочь, ты не спала всю ночь, я тоже не спал всю ночь, и твой Альен не спал всю ночь, давай мы хотя бы утром немного отдохнем, у нас сегодня выход в море…

— Я не сдвинусь с места, пока вы мне не скажете, куда делся господин Литин, — мотнула головой Тина. — И пусть меня задерут черти, если я вру. Где Альен?

— К дьяволу, дочь! — рыкнул Лоет. — Твой Литин сейчас сладко спит в гамаке в кубрике!

— Что?! — воскликнула девушка. — В кубрике? Какой-то проходимец — в его каюте, а он — в гамаке?!

Вэйлр уже хотел съязвить по поводу его высочества Альена Неповторимого, но сузил здоровый глаз настолько, что он сравнялся со вторым ослепшим, а тот и вовсе превратился в щелочку, и уставился на наглое создание.

— А за каким чертом, дитя мое, вы шныряете по каютам, где спят посторонние вам мужчины? — с явной угрозой спросил грозный родитель, поднялся в полный рост и навис над дочерью. — Озверела, мартышка?! Ты за каким дьяволом таскаешься в каюту к Литину?! — Тина попятилась, отчаянно ругая себя за столь неосторожные вопросы. Она пронаблюдала, как отцовская длань потянулась за широким ремнем, пискнула и сорвалась с места. — Стоять! — взревел Лоет. — Урою!

Но девица уже мчалась по палубе, уворачиваясь из-под ног матросов. Она спряталась за спину господина Даэля, когда следом показался капитан, сверкая гневным взором. В руке у него был сжат ремень. Лоет огляделся, заметил глаза Тины, испуганно следящие за ним из-за плеча боцмана, осклабился и двинулся в ее сторону. Господин Даэль попытался окончательно скрыть провинившуюся дочь от разъяренного отца, но Вэйлр предостерегающе покачал головой, и боцман отошел, виновато глядя на Тину. Девушка попятилась, огляделась и кинулась к камбузу.

— Дядюшка, спасите! — возопило наглое создание.

Самель высунулся из своей вотчины, сжимая в руках любимый большой нож, оценил происходящее и втянул Тину внутрь. Лоет рванул в их сторону, но дверь захлопнулась перед его носом, и капитан зарычал:

— Посыпай голову специями, Мясник, я сегодня твою тушу лично поджарю!

— Ой, мамочки, — тоненько простонал кок, подпирая собой дверь.

— Ой, — согласно кивнула Тина.

— Что ты опять натворила? — зашипел Самель.

Мадемуазель Лоет потупилась, ковырнула ногой доски пола и привычно шмыгнула носом.

— Мясник! — бесновался под дверями папенька. — Верни мне мартышку, сейчас же!

— Зачем, капитан? — спросил великан, и Тина возмущенно посмотрела на него, буркнув:

— Я не мартышка.

— Ребенок… — начал кок.

— Это исчадие преисподней, а не ребенок, — чуть спокойней прервал его Лоет и коротко велел: — Топор.

Тина и Самель переглянулись. Великан гулко сглотнул, девушка обреченно вздохнула, потерла зад и позвала отца.

— Не надо, папенька, я выхожу.

— Маленький ангел, — остановил ее Самель.

— Не надо, — тяжко вздохнула Тина.

Она отодвинула от двери кока, повторила, что выходит, прислушиваясь и подглядывая сквозь щелочку, а затем резко распахнула створку. Лоет едва успел увернуться от столкновения с дверью, он отпрыгнул, а Тина, воспользовавшись заминкой, шмыгнула мимо и исчезла с палубы, выкрикивая душераздирающее:

— Алье-е-ен!