— Отчего же не посоветовать? — усмехнулся харчевник. — Вон, — указал он на дом напротив, — хотя бы Аника, бедовая штучка, горячая. Мужик ее уж, почитай, лет пять как сгинул в пучине, так горюет баба. То один к ней похаживает, то другой, а недавно опять без дружка осталась. И пусть постарше тебя будет, зато в самом соку. Хочешь, познакомлю?

Альен бросил взгляд на Лоета, но тот едва заметно покачал головой.

— А еще? — чуть помявшись, ответил Литин. — Хотелось бы к разным присмотреться.

— Есть еще, — важно кивнул харчевник и продолжил перечисление вдовиц.

Спустя еще час молодой человек стоял напротив двери из темного дерева, рядом с которой висела цепочка от звонка. Он протянул руку и подергал цепочку, слушая, как из-за двери несется мелодичный перезвон. Затем послышался звук приближающихся шагов, и на пороге появилась опрятная женщина лет сорока. Она с удивлением рассмотрела необычайно красивого синеглазого молодого мужчину, на чьих губах появилась чуть нагловатая ухмылка, когда взгляд серых женских глаз спустился на широкую грудь незнакомца, остановился на распахнувшемся вырезе рубашки, и женщина вдруг покраснела.

— Что вам угодно? — пролепетала она.

Молодой человек ухватил ее руку, лежавшую на ручке двери, поднес к губам и сделал шаг навстречу хозяйке дома, вынуждая ее шагнуть внутрь. Взгляд пронзительных глаз не отпускал взволнованную женщину.

— Доброго дня, очаровательная, — проникновенно произнес незнакомец, — мне сказали, что вы сдаете комнату внаем.

— Я? — сипло переспросила женщина, кашлянула и, отрицательно мотнув головой, ответила: — Да, я сдаю… — «Зачем я так сказала?» — пронеслось в голове одинокой вдовушки. — Вам надолго?

— Надеюсь на это, — и тыльную сторону женской ладони вновь опалило прикосновение мужских губ.

Женщина чуть слышно всхлипнула, отводя глаза от красивого незнакомца.

— Я могу посмотреть комнату? — спросил молодой человек, приобняв хозяйку за талию и вынуждая направиться вглубь дома.

— Т-т-там, — пролепетала она, ощущая ладонь незнакомца на своей талии.

Спустя еще четверть часа, когда открылось окошко, выходящее на улицу, и в оконном проеме появился Альен, Лоет усмехнулся и направился в место оговоренной встречи с Бонгом.

— Охомутал дамочку, — усмехнулся Красавчик. — Ловок, однако.

— Своего почуял? — насмешливо спросил Вэйлр.

— Этот не бабник, — отмахнулся матрос. — Был бы бабником, к девочкам бы заглянул еще вчера, а он от вашей дочки не отходит. Просто подход к бабам знает. Да и много ли одинокой-то надо? Она же изголодавшаяся, а тут красавец такой, да нахрапом.

— Давно ли начал в людях разбираться? — ядовито спросил Лоет.

— Так не несмышленыш уже вроде, — заметил Красавчик. — Зря вы на парня рычите, капитан. Может, он и Литин, а мне нравится, толковый.

— Точно, — важно поддакнул Мельник. — Его папаша-то раздражал, а сынок ничего, не заносчивый, нос не задирает. Свой парень.

— Рты закрыли! — рявкнул Вэй, передернув плечами. — Защитники, тоже мне.

Матросы переглянулись за спиной капитана и обменялись кривыми ухмылочками.

— Урою, — тут же долетел до них ледяной голос Лоета, и мужчины скрыли усмешку за непроницаемым выражением на лицах.

Трое мужчин вышли за пределы города и расположились в небольшой роще, ожидая тех, с кем собирались встретиться. Вэй вытянулся на траве, подложил руки под голову и блаженно вздохнул:

— Хорошо.

— Ага, — согласился Красавчик, жмурясь на солнце, зависшем невысоко от земли. — Но грустно.

— С чего бы? — Мельник бросил в приятеля маленький камушек.

— Да что-то о доме вспомнилось, — ответил Эмил Мулер-старший. — Жена, сын… Даже и не знаю, что лучше: иметь якорь на берегу или быть свободным, как ветер.

— Иметь якорь, — усмехнулся Мельник. — Когда есть, куда возвращаться, на душе теплей. Я по моим тоже скучаю. Парни наверняка уже мать довели. Приеду — пороть буду.

— А я, пожалуй, дочку со своей соображу, — улыбнулся Красавчик. — Сверчок скоро уж из дома подастся, даже не сомневаюсь, что в море усвищет. Будем с Геритт цветочек растить и радоваться. А если и пацан, то тоже не худо.

— Цветочек, — хмыкнул Вэйлр, слушавший их. — Главное, мой мальчик, никогда и ни за что не учи ее любить море. Я свою научил на собственную голову. Не дочь выросла, а сорвиголова.

— Альен Литин укротит вашу своевольницу, — рассмеялся Красавчик и дернулся от оплеухи. — Дьявол!

Лоет вновь улегся на траву, а Эмил остался сидеть, обиженно потирая затылок. Больше разговоров ни о Тине, ни об Альене не заводилось. Матросы тихо переговаривались, Лоет же ушел в свои мысли. Он тоже скучал по дому, скучал по жене, по своим мальчишкам, которых не видел уже больше года, лишь получал время от времени от сыновей письма, в которых те рассказывали о своих успехах.

Сыновьями Вэйлр гордился и даже радовался, что они выбрали судьбу, не связанную с морем. Оказавшись на берегу и получив в подарок от Всевышнего семью, господин Лоет научился бояться потерять все это. Море бывший пират любил не меньше, чем в шестнадцать, но отдавать ему дань своими близкими не желал. Потому-то и благословил сыновей, когда она покинули отчий дом, чтобы обучиться: один — государственной службе, второй — банковскому делу. Тем невероятней было осознать, что дочь больна той же болезнью, что и ее отец. Больна настолько, что ей недостаточно просто жить рядом с морем, недостаточно разговоров и историй, что ей нужны не крохи — ей необходимо все.

И Вэй даже мог признать, что Альен Литин сможет обуздать вольный ветер и подарить нечто большее, чем метания в поисках новых приключений, которые проще назвать неприятностями. Но… Но! Он был Литином! Да, плевать, что Литин, но зарвавшийся, наглый, языкастый мальчишка раздражал. Он, ОН, Вэйлр Лоет, время от времени терялся и не знал, как ответить нахалу! Но самым большим грехом Альена было то, что Тина прислушивалась к нему, а не к своему отцу. Дочь в присутствии мальчишки утекала меж пальцев родителя, как морская вода. И в такие мгновения Вэю хотелось обрушить на голову молодого Литина всю свою ярость и обиду. Нет, нет и сто тысяч раз нет! Никаких больше Литинов в жизни Лоетов. Ни за что. Точка!

— Капитан, — негромкий окрик Мельника заставил Вэя открыть глаз и сесть, отыскивая взглядом приближающегося Бонга.

Рядом с лекарем шел незнакомый мужчина, чуть ниже ростом, чем Тин, но на лице его лежала печать властности, и капитан «Счастливчика» понял, что это принц Шэн Ли Чон. За ними шла охрана принца, молчаливые и строгие воины в непривычном одеянии. Ступали они мягко, словно стая диких кошек. Зрелище оказалось завораживающим настолько, что Лоет, любовавшийся охраной, упустил момент, когда перед ним остановился его высочество, потому остался сидеть на земле.

Двое воинов отделились от оставшихся четырех и метнулись к бывшему пирату. Матросы Лоета среагировали, тут же закрыв собой капитана и положив ладони на эфесы сабель. Принц Чон поднял руку и коротко качнул головой, после чего воины вернулись к своим товарищам. Вэйлр поднялся на ноги, отряхнул зад от травы и склонил голову, приветствуя вышестоящую особу.