– Дженни… Доченька.

Ярборро увлеклись своим семейным скандалом и больше ни на что, казалось, не обращали внимания, как вдруг Алан что-то почувствовал. Резко замолчал посреди фразы. Замер. Вслушался. Крылья носа затрепетали, лицо побелело.

– Дженни… она… сорвала защитный амулет.

* * *

Джен сорвала кулон, когда почувствовала, что земля уходит из-под ног.

Она успела…

Проваливаясь в пустоту, понимала – успела.

Ее со всей силы бросило обо что-то твердое. Два тяжелых, глухих удара рядом – последнее, что осталось в памяти.

Ива… Шарль!

Медленно, нехотя вновь включилось сознание. Руки. Ноги. Чувствую. Все в порядке. Свет – значит, вижу! Ива. Шарль. Живы!

По браслетам рапи тонкой струйкой текла кровь и капала на каменный пол, тут же смешиваясь с пылью и превращаясь в черные шарики. Ткань на плече Ивы была порвана, рука, плотно прижимаясь к телу, пряталась в складках мантии. Поранилась?

Но больше всего ее удивило, что по лицам девушек ползли полоски синего света. Она попыталась встать, увидела такие же у себя на руках. Да что это та…

С ладоней Василены змеились плети, источая мертвенно-голубой свет. Вот что отражалось на лицах и ее руке! Чем бы это ни было, оно обвивало пространство вокруг них на расстоянии шага-двух, образуя что-то вроде клетки.

Стихии не отзывались, но Лорени как мог пел, предупреждая об опасности. Тихо, малыш, тихо… Я вижу. Вот только сделать ничего не могу. А ты? Магия рапи жива?

Тьма не отзывалась, но Джен ее чувствовала. Ива не убирала руки из-под мантии.

– Тетя, что происходит?

Голос Ника. Хриплый. Слабый. Джен повернула голову и увидела Сирракву. Он пытался встать на ноги, цепляясь за каменные выступы.

Щупальца чародея не трогали, он был свободен! Вот только… чем это поможет им? Даже если бы в Нике неожиданно проснулись с невероятной силой все стихии разом – они молчат. Молчат из-за этих синих червей!

– Все в порядке, мой мальчик! – обычно скрипучий и безжизненный, сейчас голос библиотекарши был сильным, звонким, даже ликующим.

– Как в порядке? Тетя Василена… Почему мы здесь? И почему они не двигаются?!

Ника не держали ноги, его била дрожь, лоб покрылся холодным потом. Спиной мальчик привалился к стене, а когда понял, что не может идти, снова опустился на землю – попытаться подползти к девушкам.

– Погоди. Не надо тебе к ним, – и жгут синего света аккуратно преградил ему путь.

– Тетя Василена, что вы делаете? Они – мои друзья!

– Плохо ты друзей выбираешь. Но я это исправлю. Тобой заинтересовался великий человек, мальчик! Великий!

– Это кто? – Тьма шевельнулась под мантией, и Джен поняла, что может, наконец, говорить.

– Кто? Тот, чье имя ты недостойна произносить! Ифа дар Гарддин, – благоговейно выдохнула Василена.

– Бывший Верховный? Только не говори мне, что ты… участвовала в убийстве! – В широко распахнутых глазах Ника отражался мертвенно-синий свет.

Джен пыталась понять, что происходит, но мысли путались, а резь в глазах становилась просто невыносимой. Ник ничего не знал о своей тете – это ясно, и от этого… хорошо на душе настолько, насколько в принципе может быть хорошо в их положении. Василена Лендиш – маг. Но… она не маг! В ней нет силы! Значит, не стихийник. Тогда – кто?!

– Я помогла правосудию свершиться! А приличным девушкам нечего таскаться по ночам! Магини… Потаскухи! Все! Как одна! Потаскухи! А эта была не просто потаскуха… Развратница!

– Какому правосудию? Тетя… ты… ты убила Генриетту?

– Я помогла! Рийс погубил в своих застенках девочку, которая была предана Великому! Мы отомстили! Это была месть! Его месть. Но моя, моя месть еще впереди, и скоро она свершится!

Василена бросила презрительный взгляд на первокурсниц, дышать стало еще труднее.

– Зачем вы подставили Рину? – Браслеты Шарль вспыхнули алым огнем, кровь на них закипела, и синий свет отступил чуть дальше.

Все трое со свистом втянули в себя воздух.

– Я разработала план, чтобы все подумали, что виновата эта жирная курица. А что вы так всполошились? Насколько я знаю, ее никто не любил! Она тоже – потаскуха! Мечтала лечь под какого-нибудь магистра! Все ваши мысли написаны у вас на лбу! Тупицы!

– Что дальше? – Шарль задавала Василене вопросы бескровными губами, а звон браслетов усиливался…

– Ах, прости-и-и-ите, герцогиня! Я отвлеклась. – Лицо Василены исказилось. – У безопасников толстуха признается во всем, ее лишат магии, а с рудников девчонку спасут люди Гарддина. Магию Великий ей вернет. Зачем ему именно эта рапи – не знаю. Но! Мне все удалось!

– Тетя… – пробормотал Ник, но Лендиш не услышала.

– Ничего, скоро я отомщу!

– Кому, тетя?

– Магам, которые предали. Которые не стали мстить за мою девочку! Бедные дети! Такие молодые, такие хорошие… И я ведь добилась своего – смогла подделать документы. Доказала всем, что Лей – из обедневшего аристократического рода. Твой дядя знал, Ник, что это – неправда. Но смирился, ведь Лирр и Лей любили друг друга. А теперь их души – лишь призраки. Призраки этой проклятой Академии! Отражения в черной воде… Скоро… скоро зима, Ник. Вода в озере замерзнет, и я… не увижу мою девочку до весны, – голос старухи стал тихим, жалобным.

Джен тянулась Тьмой к браслетам, и какая-то сила лилась из кармана Ивы. Что это, Джен не знала, но вместе они… они почти разорвали сетку голубых лучей! Почти…

Голос библиотекарши стал визгливым, нити натянулись сильнее, налились мертвенно-синим светом, а палец старухи уставился на Джен:

– Алан Ярборро! О! Как он страдал! Какие речи произносил про то, что война будет до победы! Но стоило демонам подложить под него женщину – как он предал всех. И живых, и мертвых.

– Тетушка! Очнитесь… – губы Ника дрожали. – Это же… безумие!

– Пусть так! Да, я безумна! Я обезумела от горя! Я не могу больше терпеть эту боль! Почему? Почему я одна так страдаю?

Василена вытянула руки перед собой, демонстрируя присутствующим свою силу:

– Ифа дал мне возможность почувствовать себя не жертвой, не пустым местом, а…

– Убийцей? – выкрикнула Ива, глядя Василене в глаза.

Лендиш отшатнулась от девушки, но уже через секунду справилась с собой и даже улыбнулась:

– Могущественной! Вот вы… Вы родились с этой вашей пресловутой магией, что дает вам право смотреть на простых людей как на жалкие создания второго сорта… И что? Что вы можете сейчас против меня? Ни-че-го!

Внезапно Василена закатила глаза, взвыла раненым зверем, будто от невыносимой боли, один из лучей метнулся в сторону Ника. Мальчик застонал, скорчился, а потом пополз к какому-то острому камню, лежащему у самой стены. Взяв его в руки, он тут же поранился, и кровь стала капать на землю, смешиваясь с пылью и превращаясь в маленькие черные шарики…