– Да. Ты тоже?

– Все видели. Ты прекрасно знаешь, что это значит. Что думаешь?

Только сейчас Ярборро понял, что Кавендиш говорит не о Генриетте, а о Джен. Ритуал демонов заставил его забыть о том факте, что его дочь вместе с остальными боевиками выпустила в небо несколько огненных шаров.

Он знал, что это значит. Ха-ши-рри!

Так магия огня может проявиться только у боевика. Джен может стать боевым магом. Но она им не станет. Никогда! Он не допустит. Хватит с него того, что сейчас он хоронит свою ученицу! Больше никаких девчонок на его кафедре! Он завершит церемонию и очень доходчиво объяснит всем и каждому, что его дочь, принцесса Джен Ярборро, не должна об этом ничего знать! Эмма, когда увидела, стала бледнее самой смерти. Даже под маской было видно. О демоны… За что?!

Один за другим боевики седлали грахов, привязывали мешки с прахом, вешали черные ленты.

Его курс, Корри, Кавендиш, Рийс. Все были готовы.

– Магистр, – обратился Ормс к Ярборро, – у нас… еще один грах.

– Что?!

Лев так и не дождался своей очереди. Среди присутствующих больше не было боевиков! Повисла пауза. Грах взмыл в небо, сделал небольшой круг и… опустился рядом с принцессой, присев, чтобы ей было удобно его оседлать. Джен побледнела. Подняла глаза на отца.

Ярборро кивнул. Церемония прощания требовала неукоснительного соблюдения ритуала. Грах прилетел к Джен. Ее магия проявила себя должным образом, и он не вправе вмешиваться. Но демоны, если бы он только мог…

Ормс помог Джен привязать мешки и сесть в седло. Хорошо, что она была в брюках. Отец, правда, так не считал.

Она поискала глазами маму, Аль, Иву, Шарль, Лорри, профессора Дин… Все одарили ее теплым взглядом поддержки. Ей стало легче – в нее верят, и она это сделает! За всех! Обидно, что отец злится и даже не смотрит в ее сторону.

Джен запустила руки в густую теплую шерсть, опустила лицо. Хоть несколько секунд никого не видеть… Как же она устала…

Львы медленно двинулись вокруг того места, где был погребальный костер. Маги по очереди клали в привязанные ко львам мешки горсть земли. Вышла луна. Полная, яркая. И тут… Джен увидела ее! Тень! Птица, что пытается взлететь, – шляпка Лендиш!

Грах взмыл так резко, что она еле удержалась, чтобы не упасть. А потом она… забыла обо всем.

Они парили над морем, и звезды вместе с пеплом падали в черную воду, поднимая ледяные холодные брызги, возвращая стихиям силу, что когда-нибудь снова вернется в их мир.

«Прощай, прости и… я узнаю правду!»

Птица хищной тенью срывалась с головы женщины-призрака, взлетая в беззвездное небо, чтобы вновь рухнуть на девушку.

Джен так долго бежала, отбивалась и кричала, что просто устала от ужаса. Птица, что рвала ее на кусочки и получала от этого огромное удовольствие, была везде. И спасения от нее не было.

– Ярборро! Проснись, Ярборро!

Она собрала все силы, чтобы вырвать себя из этого кошмара.

– Птица, птица, птица… Чай!

– Пусти, задушишь!

– Это черная птица! И…

– Дженни, девочка моя, успокойся. – Маленькие лапки с острыми коготками-иголочками аккуратно взяли за подбородок. – Это просто сон. Не удивительно, что после вчерашнего тебе снятся кошмары. Я вот тут настойку тебе принес. Думаю, будет не лишним.

– Спасибо. – Джен залпом выпила пузырек. Пожалела, что он такой маленький. Голова перестала кружиться, но руки все равно тряслись от слабости. А еще хотелось есть. – Чай, а что было вчера? Я помню, мы летели на грахах, а потом… Потом – не помню…

– Когда грах спустился, все подумали, еще одни похороны будут! Ты так в себя и не пришла. Ярборро принес тебя, спящую, на руках. Потом мы с Эммой посидели рядом, пока не стало понятно, что ты просто спишь. Зашла Дин, сказала, ничего страшного. Кстати, она же настойку и передала.

– Спасибо…

– И еще сказала, что ты проснешься голодная, как зверь. Есть хочешь, Ярборро?

– Очень!

– Ваше высочество, ваш выход! – Опоссум взмахнул лапкой, и в комнату Джен вошел нагруженный по самые рога демон.

Лорри с ног до головы был в пакетах и пакетиках, коробках и коробочках, бутылках и бутылочках. Пахло все это просто умопомрачительно! Еды было столько, что можно было накормить не только одну маленькую принцессу, но и небольшой питомник огненных грахов в придачу! Львы рыжей масти, как известно, едят больше.

Когда к ним впорхнули Ива и Шарль, встревоженные и переживающие, решено было в столовую не ходить, а устроить самый плотный завтрак за всю историю Академии.

Джен, одной рукой засовывая в себя огромный кусок тыквенной запеканки, другой ставила на зеркало табличку. Если папа проговорился вчера бабушке, то она непременно явится ее проведать. Так. Папа и мама если и придут, то позже. Еды много, все в сборе, пора начинать. У нее важная информация!

Принцесса посмотрела на Лорри, и они поняли друг друга без слов. Принц демонов вскинул руки. Маленькую комнатку заполнила Тьма. Осторожно, вкрадчиво черные клубы тумана прошлись у ног хозяина и, наконец освоившись, решились рассказать то, что велено было запомнить и передать.

Перед глазами присутствующих развернулись события позапрошлой ночи. Лысое существо с голубоватой кожей и вытянутыми ушами сжимало в кулаке кинжал Рины. В огромных, чуть раскосых глазах не было ни злобы, ни страха, ни боли, ни жалости. И это было… Страшно!

Ифа дар Гарддин, злодей, о котором знал каждый житель Ярборро чуть ли не с младенчества, стоял чуть позади. Молодое, тонкое… красивое лицо. Бледное. Непривычно короткие волосы. Во взгляде читалась жажда власти, осознание собственного превосходства над всеми живущими рядом, недостойными дышать с ним одним воздухом.

А рядом – тень. Уродливая, черная тень – тело человека, голова взъерошенной птицы.

– Только птицеголовых нам и не хватало! – Чай смотрел на все происходящее, не забывая при этом налегать на запеканку.

Усики подрагивали от любопытства, а липкие крошки падали Джен на плечо.

– Это – Василена! Я уверена!

– Библиотекарша?

– Да! Это ее шляпка! – Принцесса показала пальцем на птицу. – Я… я видела тень от нее! Во время похорон.

– Укуси меня Миррайя и сдохни! – подпрыгнул крыс. – То есть наша тишайшая библиотекарша и есть неуловимый шпион Гарддина?

– Именно!

– Умно завербовать ее, – проворчал Чай. – Умно. Если это так…

– Ник рассказывал, что Лендиш была опекуном погибшей Лей, ее дальней родственницей. Можно себе представить, в каком она была состоянии. Ненависть, боль….

Шарль говорила еле слышно, но так, чтобы ее услышали, несмотря на перезвон браслетов. Артефакты рапи будто взбесились! Браслеты звенели, дрожали и переливались всеми цветами радуги.