самого. Только благодаря тебе я смог, наконец-то, понять многие вещи. И не только с точки зрения эволюции. Прости, если когда-то я был к тебе строг или чего-то не смог дать…

(долгая пауза)…

А помнишь… Помнишь, как ты куснула электрический кабель, обесточив мне лабораторию? Правда, до сих пор со смехом вспоминаю эту историю. Или как ты вытаскивала из каменной расщелины Хэ, который неудачно сломал ногу и свалился туда. Ведь мы три дня не могли вас найти, а ты одна, беременная Соной, истощённая, каменным скребком выламывала камешек за камешком, пытаясь освободить мужа, который был без сознания. И ещё как-то смогла стащить его вниз и принести в лагерь…

Я помню всё, что ты когда-либо мне говорила. Помню. Ва, я всегда буду преклоняться перед твоим духом и силой воли. Перед твоим невероятным спокойствием и способностью не сломаться, когда всё вокруг против. И спасибо, что передала частичку этого всего своим детям.

Я люблю тебя, девочка. Пусть твоя охота в твоём мире духов будет спокойной. Я присмотрю за детьми, не переживай, хорошо? И я…

(запись обрывается)…

…(щелчок)…

…Как плохо, оказывается, когда вы уходите, Ва…»

*******

— А сейчас?

Ло прищурилась. Подумала, водя пальцами в воздухе, и сказала:

— Нет.

Кин оторопел:

— Почему?

— Меня нельзя брать. Я твоя сестра.

Риур громко расхохотался, потом остальные. Кин смешался и покраснел:

— Я не так думал! Это не так!

Ло улыбнулась:

— Ты другое думай.

— Можно мне? — спросил Хэ.

Ло кивнула. Интересный жест, когда она пальцами водит, подумал Риур. Будто книгу листает… Хэ набычился, даже глаза закрыл. Потом шумно выдохнул и посмотрел на девушку:

— Э?

— Отец, это там, — и тонкий палец показал куда-то на прибрежный песок. Хэ подскочил и побежал туда. Остановился… — Ещё… теперь в правую руку… — направляла Ло. — Сейчас… один, два, четыре… нет, три! Шага. Да. Там.

Все с интересом наблюдали за происходящим. Хэ присел и принялся копаться во влажном песке. И вдруг вскрикнул громко и поднял что-то над головой:

— Ты знаешь!

Ло улыбнулась. Хэ прибежал обратно и плюхнулся на бревно, протягивая ладонь:

— Нашёл!

На ладони лежал нож. Залепленный песком, потемневший от влажности, со сгнившим от воды кожаным шнурком, которым была обмотана незаточенная часть. Риур сразу опознал нож Ва, который она как-то потеряла и который он сам ей и подарил, отлив из керамики… Хэ улыбался, очищая нож, лишь медленно-медленно на глазах закипали слёзы. Он никогда ведь не плакал, подумал Риур…

И шумно выдохнул, развернувшись к Ло:

— Хорошо. О чём я сейчас думаю?

— Не знаю, — пожала плечами девушка и показала на Кримма: — Отец хочет на охоту.

— Эй! — возмущённо дрыгнул ногой Младший. — Я лишь подумал!

— А ты хочешь мясо, — фыркнула весело девушка, коснувшись Риура. — Ты всегда мясо хочешь.

— А я? — встал Парр. — Я что хочу?

И горделиво расправил конечности на спине. Не очень длинные, заросшие мелкими перьями, тем не менее, довольно внушительные… Парр подбоченился.

— Летать, — пожала плечами Ло. — А ещё… Я… Я не знаю…

И опустила голову. Риур удивлённо уставился на Парра, который и сам растерялся:

— Чего ты там захотел?

— Взять Ло женой, — тихо ответил тот и улыбнулся.

— Ну, чтоб вас, детки! — буркнул Риур и тоже улыбнулся: — Ты сватаешься?

— Да.

Все загалдели дружно. Кримм покачал головой, глядя на сына, и вздохнул:

— Парр, Парр…

— Что, отец?

— Ничего. Я всё ждал, кого ты выберешь… Тебе придётся быть честным с ней всегда, да, Ло?

— Почему?

— Она тебя вычислит до того, как ты попытаешься её обмануть, — ответил Кримм под дружный смех остальных. — Ладно. Осталось дождаться ответа. Ло?

— Пойду, — улыбнулась та несмело…

Айла довольно улыбалась, гордо поглядывая на сына, который последний из семьи ещё не женился. Вот и хорошо…

…Кримм сидел на плоском камне, на самом краю утёса. Сидел, свесив ноги в пропасть. Будто застывшее изваяние. Так он мог сидеть часами, иногда поворачивая голову, чтобы проследить полёт птицы или увидев что-то между деревьев. И всё.

Так он сидел уже пятый день, не прикасаясь к еде и воде, которую ему приносил внук, Ман, смешливый подвижный парень, смуглый, с длинными волнистыми волосами. Он приходил бесшумно, оставлял узелок, забирал предыдущий, и, каждый раз не решаясь потревожить деда. Вздыхал еле слышно и исчезал, кивнув сестре и брату, которые расположились в кустарниках неподалёку. Оберегая покой деда и свежую могилку бабушки…

— Как он? — спросил Риур, добравшись до кустарниковой рощи. Уселся у костра и с удовольствием вытянул ноги.

— Сидит, — ответила Кари, доставая из сумки выдолбленный из дерева кувшин. — Мы не подходим.

— Боитесь? — поинтересовался Риур.

— Нет, — просто ответила девушка. — Айла — его дух. Он должен быть с ней. Проститься. Мы же носим её кровь, её дух внутри нас.

Риур молча кивнул. Кари, дочь Гелла и Риа, была потрясающей копией Айлы, только ростом выше. Такая же смешливая, быстрая, тонкая. И ей, как ни удивительно, передался дар бабушки — рисовать…

— Ты пойдёшь к нему? — спросил Рои вполголоса.

— Да. Если вернёшься в селение, попроси Риа приготовить настойку для отца. Она знает.

Рои кивнул:

— Скажу.

— Ты хочешь есть, дедушка? — спросила Кари.

— Нет. Я пойду к нему.

Дедом Риура называли все дети третьего поколения. Как и Кримма. И лишь однажды Риур поймал себя на мысли, что даже для десятого поколения они будут выглядеть молодыми. Одно радовало: дети, их дети спокойно и как надо воспринимали то, что оба пилота внешне почти не меняются на протяжении всей их, потомков, недолгой жизни. И Риур, поначалу фыркавший негодованием при упоминании его как деда, вдруг стал относиться к этому спокойней. Он и вправду уже дед. Они и мои дети, да, Риур?..

Мои, да. Вот и Кин себе пару подобрал, как сказал шёпотом Риуру. Просил совета, как посвататься… Долго они советовались с Криммом. И тот согласился ассистировать, чтобы сделать операцию Кину, Дене и остальным. И Ло. У которой обнаружились неизвестные генетические цепочки, которых не было у остальных. Кримм всерьёз забеспокоился и настаивал на обследовании. Риур уже подготовил лабораторию, собирались после свадьбы Парра и Ло всё сделать, когда неожиданно не стало ночью Айлы…

— Брат? Ты как?

Он уселся рядом с Криммом и тоже уставился на море.

— Ты знаешь… — тихо вдруг проговорил Кримм, не меняя позы. — Я бы много и долго мог рассказывать и вспоминать, что она любила. Что говорила, что делала. Но не буду, веришь? Я ведь знал, что рано или поздно всё закончится. Что рано или поздно мне придётся лично закладывать могилу, не веря ещё тому, что