Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ликантропия, которую Авиценна называет cucubuth{792}, а другие — lupinam insaniam или оборотничеством, это состояние, при котором люди с воем носятся ночью близ могил и в полях и им невозможно внушить, что они не волки или другие хищные животные. Аэций[899] и Павел[900] называют ее своего рода меланхолией, но я бы отнес это скорее к сумасшествию, как это и делает большинство. Некоторые, впрочем, сомневаются в существовании какой-либо подобной болезни. Донато Альтомари рассказывает, что он в свое время наблюдал двух таких больных[901]. Вьер{793} приводит историю одного такого жителя Падуи, имевшую место в 1541 году[902]; этот человек никак не верил тому, что он не волк; есть у Вьера и другой сходный случай — с одним испанцем, считавшим себя медведем. Форест{794} подтверждает это множеством подобных примеров[903]; одному из них он и сам был свидетелем в Алькмааре в Голландии: несчастный землепашец, бледный, почерневший, уродливый и устрашающей наружности, рыскал там среди могил и на церковных дворах. Таким же, по-видимому, или чуть лучшим было состояние дочерей короля Претия, считавших себя коровами[904]{795}. А Навуходоносора у Даниила{796}, по мнению некоторых истолкователей, мучил как раз такого рода недуг. Именно ликантропия, видимо, дала Плинию основание для весьма смелого утверждения, что некоторые люди в его время обратились в волков, а затем из волков обратно в людей[905], а также для той изложенной Павсанием легенды насчет человека, который был десять лет волком, а потом опять принял свой прежний облик, как и для рассказа Овидия о Ликаоне[906]{797} и прочих. Желающему больше узнать об этой болезни и о других примерах следует прочитать у Августина в 18-й книге его de Civitate Dei [О Граде Божием]{798}, у Мизальда{799} (цент. 5, 77); у Скенкия{800} (lib. I [кн. I]); Гильдесгейма, Spicil. 2, de mania [Жатва, 2, о мании]; Фореста (lib. 10, de morbis cerebri [кн. X, о болезни рассудка]), Олауса Магнуса, Винсенсиса Белловисенсиса{801} (Spec. nat., lib. 31, cap 122 [кн. XXXI, гл. 122]), Пиерия Валериана{802}, Бодена{803}, Цвингера{804}, Зиглера{805} Пейцера{806}, Вьера, Шпренгера{807} и других. Эта болезнь, говорит Авиценна, чаще всего досаждает людям в феврале, а согласно Гернию[907], в наше время она встречается преимущественно в Богемии и Венгрии. Скереций{808} считает ее достаточно распространенной в Ливонии. Большую часть дня страдающие этой болезнью где-нибудь прячутся и выходят из своих убежищ лишь по ночам, когда они оглашают своим воем могилы и пустоши; «у них обычно ввалившиеся глаза, а иссохшие и бледные ноги и бедра покрыты струпьями»[908], — повествует Альтомари[909]; он приводит там же свои соображения относительно всех симптомов и кратко излагает способы лечения.
Гидрофобия — это вид сумасшествия, хорошо известный в каждой деревне; ее причина, утверждает Аврелиан[910]{809}, — укус бешеной собаки или царапина; иногда же, как доказывает Скенкий[911], достаточно одного только прикосновения или запаха, и случается это не только с людьми, но и с многими животными, а называется болезнь так потому, что для пораженных ею непереносим один даже вид воды или любой другой жидкости: им мнится, будто на ее спокойной глади они видят бешеного пса. И что еще более поразительно, какую бы они ни испытывали жажду (а это очень характерно при такой болезни), они предпочтут скорее умереть, нежели напиться. Древний автор Целий Аврелиан[912] выражает сомнение в том, что гидрофобия — это неистовство тела или рассудка. Она поражает мозг, а причиной ее служит яд, исходящий от бешеного пса; этот яд настолько горячий и сухой, что он впитывает всю влагу из организма. Гильдесгейм[913] рассказывает о том, что для некоторых это безумие оказывалось смертельным, а после вскрытия обнаруживалось, что в их организме совсем не осталось ни воды, ни едва ли хоть сколько-нибудь крови или какой-либо другой жидкости. У пораженных этой болезнью боязнь воды наступает через четырнадцать дней после укуса, у других же не ранее чем по истечении сорока или шестидесяти дней; обычно, повествует Герний, у них начинается бред, они бегут воды и зеркал, лица у них становятся багровыми и распухают, а