Джордж пытается скрыть удивление, когда Элиза заходит где-то после девяти, в очках для чтения, с волосами, собранными в тугой пучок. Она садится рядом с Беас и открывает блокнот, держа остро заточенный карандаш. Я наливаю ей чашку кофе, и мы начинаем.

– Нужно ответить на два вопроса, – говорю, вставая и обращаясь ко всем. – Первый: зачем Стивену понадобилось оставлять эти карты? И второй: для чего ему заходить так далеко, чтобы достать этот Камень?

Оглядываю комнату, и меня немного успокаивают наши дымящиеся чашки, стальная решимость, мы все, собравшиеся вместе, чтобы решить, что делать дальше.

– Давайте начнем с очевидного вопроса. Почему бы просто не следовать указаниям карт, которые он оставил, и не начать копать? – спрашивает Беас.

– Ну, прежде всего, дорогая Беас, мы даже не знаем, что искать, – говорит Элиза, – и это может быть ловушкой.

– Или это способно помочь нам, – смотрю, как Уилл покашливает, – и моей маме.

– Мы сделаем все возможное, чтобы ей помочь, – убеждает Уилла Джордж. – Просто, думаю, сначала нам нужно иметь представление о том, что мы ищем.

– У кого есть хоть малейшая идея, что мы можем там найти? – спрашиваю. Все беспомощно смотрят на меня. Часы в углу отсчитывают минуту тишины.

– Мы к этому еще вернемся. Давайте тогда поговорим о Камне, – говорю, доставая его из-под блузки. Вчетвером они изучают его, сверкающий между моими пальцами.

– Может, это какой-то невообразимо дорогой драгоценный камень, – спрашивает Беас, – и он нужен был Стивену потому, что стоит кучу денег?

Элиза закатывает глаза.

– Это же точно не бриллиант? – замечает она скептически. – В любом случае ни один из тех камней, что я узнаю. Он выглядит почти как стекло. Где ты взяла его?

– Мама Айлы отдала кольцо ей, – объясняет Уилл.

– Ну, вообще-то, – говорю, – я нашла его спрятанным в мамином Шекспире.

– А она его где взяла? – спрашивает Элиза.

– Не знаю, – я колеблюсь, – но он имеет что-то общее с Шекспиром, теперь я в этом уверена больше, чем раньше. Не только из-за того, где я его нашла, – я раскладываю перед ними свои записи, – но и потому, что Стивен называл его Камнем Елены.

Поворачиваюсь к доске доктора Клиффтона, чтобы объяснить все Элизе.

– Мы нашли другие связи, которые также ведут к Шекспиру. – Передаю ей мои доказательства. – Каждое Исчезновение есть на его страницах.

– И семь лет таинственным образом исчезли из его жизни и вдохновили на множество разных теорий, – говорит Беас. – Одна из которых: он путешествовал по Европе и Африке в поисках чего-то огромной ценности.

– Дайте угадаю, – говорит Элиза. – Вы думаете, что это может быть именно Камень?

– Есть только один способ узнать это, – говорю. – Вот почему нам нужна твоя помощь. – Показываю на все тома Шекспира в библиотеке Клиффтонов и три разные его биографии, включая ту, которую я заказала у Фитцпатрика. – Давайте посмотрим, есть ли здесь что-то, называемое Камнем Елены.

Я отдаю «Сон в летнюю ночь» Джорджу, а «Все хорошо, что хорошо кончается» – Уиллу.

– В обеих пьесах есть Елена, – говорю, – так что давайте начнем с них. Элиза, Беас и я займемся оставшимися биографиями.

Мы все открываем наши книги и приступаем.

Комната погружается в тихую сосредоточенность, прерываемую только шелестом быстро переворачиваемых страниц и звуком наливаемого кофе, пока Джордж, вздохнув, не закрывает свой «Сон в летнюю ночь».

– Мне жаль, но я ничего не вижу здесь, – признается он. – У вас, ребята, что-то есть?

– Думаю, да, – говорит Уилл, указывая на страницу в своей книге. – Вот, тут есть Елена и сюжет с кольцом. Послушайте. Елена описывается как целитель.

Я читаю слова через его плечо:

– Да! – говорю. – И посмотрите на это. – Достаю ручку, чтобы обвести темным кругом другой абзац.

Уилл колеблется, затем наклоняется вперед, чтобы снять Камень с моей шеи, и от прикосновения его пальцев кожа пылает. Когда он говорит, я внимательно слежу за его губами.

– Если у этого Камня есть сила сделать кого-то лучше своим прикосновением, – говорит он, – исцелить как «усиливающее действие лекарство», тогда понятно, почему он нужен был Стивену.

Он держит Камень на свету, чистые и яркие лучи проникают сквозь него, подсвечивая капельку, подвешенную внутри, и я вдруг вспоминаю, как плохо себя чувствовала, когда Майлз забрал его. У меня постоянно болела голова. А ведь я носила кольцо всего лишь месяц.

– Это может объяснить, почему варианты Гипноза на тебя не подействовали, – говорит Джордж.

– И почему мама никогда не болела в детстве, – тихо добавляю, забираю Камень у Уилла, и мои пальцы слегка дрожат.

– И, – говорит Уилл, – может, вот почему она смогла уехать, даже будучи одной из нас. – Он взмахивает рукой, чтобы подчеркнуть свою точку зрения и убедиться, что я поняла его. – Потому что она носила этот Камень.

«Оно защищало ее, – думаю, – до того самого дня, когда она, должно быть, сняла его, чтобы отослать Стивену». Я закрываю глаза. Совпадает со временем, когда она заболела. И понятно, почему Исчезновения все-таки настигли ее в конце.

– Так, может, кто-то украл Камень у Шекспира, – размышляет вслух Беас, – и выпустил какое-то Проклятие со страниц его работ?

– Но… подождите, – говорит Элиза. – Это все еще не имеет смысла. Именно Камень Елены, возможно, и помог Джульет уехать. Но это не объясняет, почему мы все еще прокляты.

– Правильно. Почему Проклятие просто не последовало за твоей мамой? – спрашивает Джордж. – И почему оно повлияло на столько городов? Если Проклятие заключено в Камне, тогда Исчезновения должны были прекратиться здесь и начаться в Гарднере.

Я вздыхаю. Каждый раз, когда думаю, что виден выход из лабиринта, мы снова врезаемся в стену.

Думай.

– Давайте сделаем перерыв, – говорю. Уилл ведет нас на кухню, где мы встаем вокруг деревянного стола, делаем сэндвичи на хрустящем хлебе и едим запеканку миссис Макельрой. Замечаю, что Уилл почти не притрагивается к еде, и внезапно я тоже больше не хочу есть.