Настя сделала ровно полшага – именно столько она отмериласебе для этой фразы. Следующие полшага она сделает мысленно. Не может человек,имеющий такой опыт работы в качестве агента-профессионала, вести себя так, какповел себя сегодня Павел Сауляк. Он не должен был просто убегать, не сделав нималейшей попытки выяснить, кто такие его преследователи. Любой опытный человекпостарался бы придумать хоть какую-нибудь комбинацию, которая заставила быпреследователей раскрыться. Но Павел этого не сделал. Стало быть, для него вэтой ситуации секретов нет, а есть только необходимость избежать контакта. Этопервое, и это и были те полшага, которые Настя Каменская сделала, чтоназывается, «вслух». А вот второе нравилось Насте куда меньше. Павел не простознает, кто такие эти люди и откуда они взялись. И Павел совсем не дурачок,неопытный и импульсивный, который, увидев подозрительных личностей, хватаетноги в руки и изо всех сил кидается удирать. Кроме того, он целых три дняпровел в обществе Анастасии по пути из Самары в Москву, он встречался с нейпосле загадочной гибели Риты, он сам обратился к ней за помощью, иными словами,он знает о Насте вполне достаточно, чтобы сообразить, что она никогда не будетсломя голову удирать от неясной ситуации, она сунет голову в пекло и начнет слюбопытством оглядываться по сторонам, при этом стараясь сделать так, чтобысамо пекло работало в режиме рефрижератора. Ведь все три дня пути она вела себяименно так, то и дело провоцируя преследователей и с интересом глядя, как ониотреагируют, чтобы по этой реакции делать какие-то выводы. И когда Павлу нужнобыло выйти там, в баре, она не стала придумывать ничего хитроумного, а простоподошла к двоим преследователям и нагло завела с ними разговор, да не очем-нибудь, а именно о том, что они тащатся за Павлом от самой колонии. И то,как Павел повел себя сегодня, буквально запихнув Настю в машину и увозя ее от Николаяи его молодого напарника, говорило само за себя весьма и весьма красноречиво:он не только прекрасно знал, кто такие эти люди, он не хотел, чтобы это узналаНастя. Он не хотел, чтобы она проделывала все те действия, которые потом такдетально описала ему, когда упрекала его в том, что он недальновиден и не далей решить свою стратегическую задачу. Настя поняла это еще тогда, в машине,когда с досадой говорила Павлу о том, что он поступил поспешно и необдуманно.Говорила и внимательно наблюдала за его реакцией. Не такой Павел Саулякчеловек, чтобы молча проглотить упреки со стороны женщины, если это упреки непо поводу невымытой посуды, а связаны с его профессией. И тот факт, что онмолча выслушал ее и ничего не возразил, не привел никаких аргументов в пользусвоего образа действий, более того – извинился, говорит только об одном: онготов все стерпеть, только бы Настя никогда не узнала, кто эти люди, ихпреследователи. Он готов делать вид, что оберегает ее, Настю Каменскую, отконтакта с ними. На самом же деле, и теперь Настя была в этом абсолютноубеждена, он оберегает ИХ, Николая и Сергея, от контакта с ней.

И теперь она ждала, как же Сауляк отреагирует на еевысказывание. В том, что он не станет рассказывать правду, она и несомневалась, но ей было интересно, как он будет выкручиваться. Ведь, в концеконцов, она оказывает ему услугу, позволяя остаться в своей квартире до утра, ине может он в ответ на это проявить грубость и сказать что-нибудь типа «не вашедело». То, что в ответ она услышит уклончивую ложь, было понятно заранее, затопо содержанию этой лжи можно будет составить некоторое представление о личностисамого Павла. Ведь она сама говорила ему: не старайся понять, правду ли тебесказали, попытайся понять, почему этот человек в этой ситуации счел необходимыми правильным сказать тебе именно эти слова, и тогда ты узнаешь правду.

– Видите ли, мне не хотелось бы вдаваться в подробности моейдеятельности под руководством Булатникова, – ответил Павел, по-прежнему неглядя на Настю. – Вы не можете не понимать, что генерал-лейтенант,руководитель управления в таком могущественном ведомстве, имел дело с оченьделикатными и щепетильными ситуациями, и даже сейчас, когда после его смертипрошло больше двух лет, я не считаю себя вправе разглашать то, что знаю. Эточужие секреты, чужие тайны, и я полагаю, что вы меня поймете правильно.

«Так, – мысленно прокомментировала Настя, –уклончивость уже имеем. Теперь будем ждать, когда появится ложь».

– Разумеется, – кивнула она, – я и не посягаю навсе ваши профессиональные секреты. Но меня интересуют только эти двое, которыес завидным упорством ищут встречи с вами. И знаете, что меня особенноинтересует? То, что от наших преследователей осталась ровно половина. «Волчьяшапка» от вас отстала, мой поклонник тоже. Им вы больше не нужны. А вот этапарочка проявляет достойную похвалы настойчивость. И я не верю, что у вас нетобъяснения этому. Если же объяснение у вас есть, но вы не хотите сказать обэтом мне, то я вынуждена констатировать, что вы пытаетесь меня обмануть, вынеискренни со мной. Вы обратились ко мне, когда вам нужна была помощь, когда выразыскивали свою девушку, и потом, когда нужно было как-то доказать ваше алиби,не разгласив при этом пикантные детали вашего сотрудничества с генераломМинаевым. Я была вам нужна, я и сейчас вам нужна, и вы просто пользуетесь мной,как вещью, которой не нужно ничего объяснять, потому что вещь – она и естьвещь, она должна исправно функционировать, а не задавать вопросы.

– Я полагаю, что это чистая случайность, – ответил Павел. –В Екатеринбурге все четверо нас потеряли, а найти нас в Москве удалось толькоэтим двоим. Дело, как мне кажется, совсем не в том, что у двоих надобность вомне отпала, а у Николая и его приятеля Сережи интерес к моей скромной особеоказался более стойким. Интерес есть у всех, просто этим двоим повезло больше.Я ведь уже говорил, я достаточно успешно скрывался, именно потому и уехал изМосквы. Если бы я не вернулся сейчас из-за Риты, они бы не нашли меня.

– Вы забыли, – мягко напомнила ему Настя, – чтоони нашли не вас, а меня. А только потом – вас. Сам факт того, что им известенмой адрес, говорит о том, что они выследили меня раньше, чем мы с вами сегоднявстретились. И мне очень хотелось бы знать, как развивались бы события, если бывас не было в Москве сейчас.

В его лице что-то дрогнуло, и Настя поняла, что подобраласьк неприятной для Павла истине слишком близко. «Хватит на первый раз, –решила она. – Отступим чуть-чуть назад, пусть передохнет. Настасья, тебяничто и никогда не исправит. Полчаса назад ты готова была визжать отраздражения и отдать все ценное, что у тебя есть, только бы Сауляк убрался изтвоей квартиры. А сейчас ты затеяла игру, ты начала работать, и раздражения какне бывало. Твоя любовь к решению задачек до добра тебя не доведет».

– Впрочем, справедливо говорят, что история не знаетсослагательного наклонения. Поэтому нет смысла рассуждать о том, что было бы,если бы… Хотите еще чаю?

– Нет, благодарю вас. Я хотел сказать…

– Да?

– Вам не обязательно развлекать меня разговорами. Занимайтесьтем, чем занимались бы, не будь меня здесь. Не обращайте на меня внимания.