«Ах ты Боже мой, какие мы деликатные, – ответила Настямысленно. – Не хочешь со мной разговаривать, стало быть. Боишься, что ли?Не понравилось тебе, Павел Дмитриевич, куда наш разговор зашел? Ладно,помолчим».

Она быстро вымыла посуду и ушла в комнату, оставив Павла накухне. Наконец-то она осталась одна, и можно вскрыть конверт, оставленный длянее генералом Коноваловым. В конверте оказалось всего несколько листов –ксерокопии документов, из которых весьма недвусмысленно следовало, чтотаинственный палач привел в исполнение приговор еще одному преступнику,убившему в конце 1992 года всю семью депутата, известного своимидемократическими взглядами. Жертв было пять – сам депутат, его жена, двоедетишек трех и восьми лет и пожилая мать депутата, приехавшая погостить в семьесына. Все жертвы были застрелены из пистолета, а сам пистолет лежал на груди удепутата, и конец ствола касался подбородка убитого мужчины. Палач, расправившийсясо своей очередной жертвой, позаботился о том, чтобы пистолет был положен натело убитого в точном соответствии с тем, что сделала сама жертва три с лишнимгода назад.

Произошло это совсем не в тех областях, где имели место двапредыдущих случая, стало быть, необходимо запрашивать документы по кадровымперестановкам еще и оттуда. Теперь Насте выдвинутая ею же версия казалась неочень-то правдоподобной. Можно было допустить, что нашелся сотрудник милиции,который в период расследования кровавых преступлений в двух регионах успелпоработать и там, и там. Но в трех? Это уже слишком. Скорее всего идет утечкаоперативной информации из органов внутренних дел всех трех регионов, и«утекает» эта информация к одному человеку, который решил взять на себя функцииправосудия. Может быть, в УВД этих регионов работают друзья палача. А можетбыть, он просто покупает нужную ему информацию. Сегодня для того, чтобы купитьмилиционера, много ума не надо. Проведенный недавно в Москве экспериментпоказал, что из семи патрульных групп только одна какое-то время своегодежурства занималась предписанным ей делом, а остальные шесть сразу жеотправились к местам частной торговли собирать дань и свозили вещи на квартиру,которую специально для этих целей и держали.

Настя сидела на диване, поджав под себя ноги и разложиввокруг бумаги, и погрузилась в такую глубокую задумчивость, что забыла овремени. В квартире было тихо, так тихо, словно она находилась здесь одна,ничто не мешало ей думать, и когда она спохватилась, шел уже первый час ночи.Быстро сложив бумаги в конверт, она соскочила с дивана и вышла на кухню. Павелсидел в своей любимой позе – откинувшись назад и прислонившись к стене,скрестив руки на груди и закрыв глаза. Лицо его было неподвижно, глазные яблокипод тонкой кожей век не двигались, и Насте показалось, что он спит.

– Я могу постелить вам на полу, – сказала она.

Сауляк тут же открыл глаза.

– Не надо, я уже говорил, что могу спать сидя.

– Вам нравится демонстративно приносить жертвы? –насмешливо спросила Настя. – Или вы продолжаете корчить из себя супермена,который может не есть, не пить и не спать? Тоже мне, киборг.

– Делайте как вам удобнее, – спокойно ответилПавел. – Если вам лучше и удобнее, чтобы я лежал на полу рядом с вашимдиваном, – пожалуйста. Если вас нервирует мое присутствие – я посижу накухне. Поймите же, я ценю вашу помощь и хотел бы причинить вам минимумнеудобств.

«Ишь ты, – подумала Настя, – ну как после такойтирады оставить тебя на кухне! Ведь это означало бы признание, что твоеприсутствие меня действительно нервирует. Черт с тобой, придется терпеть тебярядом с диваном, но это и лучше, во всяком случае, я в любой момент смогувидеть тебя, а не прислушиваться к звукам на кухне и не гадать судорожно, чемты там занимаешься и не точишь ли огромный острый нож с нехорошим намерениемвоткнуть его мне в глотку».

Она вытащила с антресолей матрас, бросила его на пол посредикомнаты, достала из шкафа подушку, шерстяное одеяло, комплект постельного бельяи отправилась в душ. Когда она вернулась в комнату, Павел лежал на матрасе,укрывшись одеялом. На подушку была надета наволочка, однако простыня ипододеяльник лежали аккуратно сложенными на кресле. Настя заметила, что там же,на кресле, лежал джемпер Павла, но никакой другой одежды она не увидела ипоняла, что он лег не раздеваясь, точно так же, как ложилась под одеяло онасама, когда ночевала вместе с ним в гостиницах.

Настя погасила свет и забралась в постель. О том, чтобыуснуть, не могло быть и речи, и она, свернувшись в уютный клубочек, продолжаларазмышлять то о палаче и о том, как его вычислить, то о Павле и двоихпреследователях. Сауляк лежал очень тихо, но она никак не могла забыть о егоприсутствии. Иногда ей удавалось ненадолго задремать, но сон был неглубоким итревожным, и она вскоре просыпалась, вздрагивая и чувствуя себя все хуже ихуже. В конце концов она оставила бесплодные попытки отдохнуть и стала простождать, когда в половине седьмого зазвенит будильник.

Как только электронный звоночек бибикнул в первый раз, Настятут же прихлопнула кнопку ладонью, встала и ушла в ванную. Когда черезпятнадцать минут она вышла оттуда, Павла в квартире уже не было. Настя подошлак окну и посмотрела вниз. Ни черного «Сааба» Сауляка, ни серебристой «Ауди» наулице не видно. Она недоуменно пожала плечами и стала варить кофе. Послебессонной ночи голова была чумная и вялая, и мысли в ней шевелились медленно инеохотно.

Она допивала вторую чашку кофе, когда звякнул двернойзвонок. Настя вздрогнула и, прежде чем идти открывать, выглянула в окно. «Сааб»Павла стоял прямо под окнами.

– Прошу извинить, – холодно сказал Павел, входя вквартиру, – мне нужно было кое-что проверить. Я хотел убедиться, что мнене подсунули ничего взрывающегося в машину. Заодно и увел их подальше от вашегодома, чтобы вы могли спокойно отправляться на работу.

– А зачем же вы вернулись? – удивилась Настя.

– Хотел попрощаться. Завтра я снова уеду, а может быть, исегодня. Вряд ли мы с вами увидимся в ближайшее время, если, конечно, опятьчто-нибудь не случится. Вы оказали мне гостеприимство, и я не хочу бытьневежливым. Кроме того, я обещал, что утром отвезу вас на работу.

«Ну, хитрец! Ты же вскочил ни свет ни заря содной-единственной целью – увести эту парочку подальше от меня. Почему же тытак не хочешь, чтобы я с ними пообщалась, а? Почему ты так боишься, что яузнаю, кто они такие?»

– Это не обязательно, – улыбнулась она. – Япрекрасно доеду до работы на метро. Позавтракаете со мной?

Он отрицательно покачал головой.

– Если вы не хотите, чтобы я вас отвез, тогда я пойду.

– Идите, – кивнула она, зябко кутаясь в халат: вприхожей было намного холоднее, чем в кухне, где уже почти час были включеныконфорки.

– До свидания.

– Всего доброго, Павел.

– Берегите себя.

– Постараюсь. И вы тоже.