– Разумеется, я осознал, какую ошибку совершил. – Вальтер Лунд улыбнулся. – Я знал, что она расстроилась, когда я предложил расстаться, и хотел показать, что серьезно отношусь к своей роли куратора. Глупо было надеяться, что она поймет разницу и правильно оценит мое поведение.

– Что происходило после поездки в Копенгаген?

– Ничего особенного. Она звонила мне несколько раз, и мы даже договорились встретиться как-нибудь в баре, но встреча не состоялась.

– Потому что Ребекка пропала?

– Да.

Алекс посмотрел на свои обезображенные шрамами руки, потом покосился на Фредрику.

– Однако же вы намного старше Ребекки, – проговорил он.

«Более двадцати лет», – подумала Фредрика. Разница, как у нее со Спенсером.

– И это, естественно, являлось одной из причин, по которой я предложил ей перестать встречаться. У нас не было ничего общего.

Он произнес это как нечто простое и само собой разумеющееся, однако Фредрика понимала, что Ребекка видела ситуацию совсем иначе и сильно переживала.

«Я бы точно умерла», – подумала она.

– Вы кому-нибудь рассказывали о вашем романе? – спросил Алекс.

– Нет.

– А она? – спросила Фредрика.

– Насколько мне известно, нет.

– Вы знали, что она была беременна?

Вопрос повис в воздухе.

Впервые Фредрика увидела, что разговор принял неожиданный для Вальтера Лунда оборот.

– Беременна? – Это слово он произнес почти шепотом, быстрым движением на миг приложил руку ко лбу. – О боже!

– Вам это не было известно?

– Нет, у меня и мысли такой не было.

– Но ребенок мог бы быть вашим? – все же спросила Фредрика, хотя было известно, что это не так.

– Не думаю. Она говорила, что принимает таблетки.

Внезапно Вальтер Лунд как-то съежился, теперь он казался искренне расстроенным.

– Она была еще совсем молоденькая, – пробормотал он.

– Вы обсуждали ее дипломную работу? – спросил Алекс, дав ему немного времени, чтобы прийти в себя.

– Нет.

Фредрика отметила, что он снова стал самим собой. Потрясение и грусть как рукой сняло.

– В самом деле?

– Да. То есть я хотел сказать, само собой, я знал, что она пишет дипломную работу и о чем. Однако по этой теме я ничего не мог привнести.

– У нас есть основания полагать, что у нее было желание обсудить содержание работы с Морганом Аксбергером. Она не просила вас устроить с ним встречу?

– Нет.

– Вы в этом совершенно уверены?

– На сто процентов. Я бы помнил, если бы она высказывала такие пожелания.

– Вы обсуждали с Ребеккой самого Аксбергера?

– Разве что очень поверхностно. Собственно, моя отрасль ее не особо интересовала.

– Вы присутствовали на ужине с кураторами, который проходил в тот вечер, когда пропала Ребекка? – вновь вступил Алекс.

– Да.

Впервые на его лице отразилась тревога.

– Вы удивились, что Ребекка не пришла?

– Само собой. Собственно, я и пошел туда ради нее.

Лунд надолго задумался; судя по всему, собирался что-то рассказать.

– Тут такое дело, – начал он. – В тот день произошло одно маленькое событие, о котором я раньше не упоминал. Вернее, о значении которого не задумывался. – Он снова провел ладонью по столу. – Что касается вашего интереса к Моргану… Это произошло как раз в тот момент, когда я собирался идти на кураторский ужин. Я заглянул к Моргану по какому-то делу, зашел в его кабинет. И тут я увидел, как он стоит у окна с мобильным телефоном и с кем-то разговаривает. Подойдя ближе, я услышал, как он говорит что-то типа: «Постарайся приехать туда без четверти восемь, и я встречу тебя на автобусной остановке. Я знаю там поблизости одно местечко, где мы могли бы посидеть».

Вальтер Лунд развел руками:

– Я совершенно не уверен, что это имеет какое-либо значение, в смысле, он мог разговаривать с кем угодно. О чем угодно. Но… с тех пор я как-то интуитивно боялся, что он договаривался о встрече с Ребеккой. Просто потому, что время, которое он назвал, совпадает с тем моментом, когда она пропала. Сожалею, что не упомянул об этом раньше.

Фредрика пыталась осознать суть только что услышанного. Значит, Морган Аксбергер звонил Ребекке перед тем ужином и назначил встречу? Они видели телефонный звонок с номера, который невозможно было определить. Кто-то позвонил Ребекке непосредственно перед тем, как она вышла из дому.

Был ли это Морган Аксбергер?

В этом случае Ребекка постаралась разыскать его в обход Вальтера Лунда. Как ей это удалось?

Допрос окончился. Им еще предстояло проверить полученные сведения, однако Фредрика не предполагала найти никаких отклонений. Похоже, Лунд согласился побеседовать, чтобы выйти из числа подозреваемых, и приходилось признать, что ему это удалось. А вот что касается Моргана Аксбергера, то с ним Фредрике хотелось бы побеседовать как можно скорее.

Они с Вальтером Лундом расстались у стеклянных дверей, ведущих в приемную.

– У меня к вам еще один вопрос, – сказала она.

Он обернулся.

– Ваш дядя по матери, – проговорила Фредрика. – Вы с ним часто видитесь?

– Мой дядя по матери? – Он недоуменно посмотрел на нее. – У меня нет никакого дяди. Моя мать была единственным ребенком.

Было пасмурно, солнце скрылось. Ночь, оттесненная событиями утра, казалась теперь такой далекой. Алекс испытывал умиротворение и был мысленно благодарен за возможность отрешиться от того, что произошло. Все случилось слишком быстро – таково было его ощущение. Взгляд на фотографию Лены, и сразу же острый приступ мучительных угрызений совести.

«Я всегда буду любить тебя, я никогда тебя не покину», – заверял он ее в своем сердце.

Эллен заглянула в кабинет и подтвердила, что Ребекка Тролле обращалась в полицию за пару недель до исчезновения. Поскольку она звонила на коммутатор, невозможно было определить, с кем ее соединили. Однако Алекс считал, что знает.

Это был Турбьерн Росс.

Вопрос в том, как она на него вышла. Когда начался процесс Теа Альдрин, Росс был молодым сотрудником, почти статистом в обширном полицейском расследовании. Должно быть, Ребекка обратилась в архив и запросила материалы того следствия, в которых и обнаружила имя Росса среди всех прочих. Возможно, она составила список полицейских, имевших отношение к делу, и оказалось, что Росс – единственный, кто до сих пор служит в полиции.

Или, может быть, она узнала его имя, когда навещала Теа Альдрин, к которой Турбьерн по-прежнему регулярно ходил в надежде раскрыть еще одно преступление. Но кто рассказал ей о нем? Сама Теа молчит, а зачем бы Ребекке расспрашивать персонал о гостях старой писательницы?