— Похоже на то, что столкнемся лоб в лоб. — Костик достал из наплечной кобуры «тетешник», повертел в руках. — Без пальбы не обойтись.

— Шутки шутить изволите. «Левиафан» не просто кабак Прохора — это его штаб-квартира. Там будет бойня. Называй вещи своими именами, — мне было жутко неловко и в то же время приятно. Во-первых, потому что из-за моей Юли такие дела на бригаду навлекаю, а во-вторых, потому что Костя ни на секунду даже в мыслях не допустил того, что ею можно пожертвовать.

— Называю, Скиф. Людей надо человек пять. С «калашами». Меньшим числом точно не одолеем. Нас двое, нужно подобрать еще троих. Как минимум. Таких, которые не побоятся попереть против Прохора.

— Боря, Бес, Майкл. Они покатят…

— Майкл?

— Да, Мишка.

— Наш Майкл? — Костя сделал удивленные глаза.

— Он. А что тебя удивляет?

— Так он же сейчас бизнесмен. Охранное агентство — все дела. «Легион»-шмегион. Законность стопроцентная. Ни шага за грань…

— Поможет, должок у него передо мной.

— По тем делам с абхазами? Трехлетней давности? — Костя саркастически хмыкнул. — Он уже забыл о нем давно.

— Нет, по недавним делам, по «эскимосам».

— По кому? — Купер даже привстал.

— По «эскимосам», — повторил я, но разъяснять, о каких эскимосах речь, не стал.

— Не понял…

— Костик, была тут недавно одна заморочка. Собственно, она еще в процессе… — Я тщательно подбирал слова. — Немного подсобил другану старому…

— А почему я ничего не знаю?

— Мишка просил никому не говорить.

— Это почему еще?

— Хрен его знает, — покривил я душой. — У него спросишь.

— Хорошо, спрошу.

— Вернемся к делу.

— Давай!

— Значит, так. Идем впятером: я, ты, Бес, Майкл и Боря.

— Мы понятно… — Костя положил пистолет в кобуру и откинулся в кресле. — Майкл тоже. А Бес с Борей? Они как?

— Забашляем хорошо обоим, пойдут. Один хрен, все в масках будут. Страховка лишняя. Боря парень с пониманием, а Бес за бабки областное УВД на приступ возьмет.

— Рома-мент парень практичный.

— Не самое плохое качество.

— Как сказать.

— В данной ситуации — то, что надо.

— Жека, ты только пойми меня правильно, — Костя заметно смутился, — братанам не объясняй, из-за чего кипеш. Не поймут.

— Сам понимаю. — Я сконфуженно опустил глаза. — Что такое разборка между братвой из-за бабы? Фантастический бред.

— Герберт Уэллс.

— Рой Бредбери.

— Анекдот.

— Точно. К тому же будет даже не разборка, а тупой наезд по полному беспределу с разводом на бабки.

— Статья «Разбой». От восьми до двенадцати.

— До четырнадцати, — поправил я.

— Полагаешь, это уточнение должно добавить оптимизма?

— Нет. Полагаю, что после таких дел не о статье придется думать.

— Это верно, в точку. Тема нехорошая, — Костя переплел пальцы, хрустнул суставами, — блудняк паленый. Если сделаем что-то не так, проколемся на какой-нибудь мелочи — на зону сами проситься будем.

— Да, тюремная сырость покажется раем. — Я вздохнул. — Пока об этом не будем. Время еще есть. Будем думать.

— Чуть больше суток.

— Вагон времени. Попробуем откатать наши идейки. Глядишь, куда выведут. Для начала дам-ка я задание нашему профессионалу…

— Бесу?

— Именно, а потом уже займусь Борей и Майклом, — я взял мобилку и набрал нужный номер.

* * *

Моя «восьмерка» остановилась возле спортивного клуба «Апполион», когда уже смеркалось. Я вышел, нажал на брелоке кнопку сигнализации — машина в ответ моргнула фарами и мелодично мяукнула. Наградил неоновую вывеску ироничным взглядом и прошествовал в помещение. В холле, как обычно, слонялся, так называемый, администратор, он же один из трех совладельцев спортклуба — Петя Вьетнамец.

Такое погонялово он получил не из-за раскосых глаз, смуглой кожи и маленького роста, хотя это, наверняка, тоже сыграло определенную роль. В далекой рэкетирской молодости он держал на Центральном рынке ряды торгашей, приехавших из Вьетнама. Я пожал его сухую крепкую руку и уже по традиции, выработанной годами, поинтересовался:

— Петро, вы с корефанами думаете вывеску менять? Сколько можно народ распугивать?

— Скиф, может, все же и ты привыкнешь, как все нормальные клиенты? Сколько лет прошло с открытия клуба, пора бы уже…

— Вряд ли. Я же не «все». Как, вообще, можно заниматься в зале под таким названием? — категорически не согласился я.

Я давно издевался над выбранным тремя владельцами спорткомплекса названием «Апполион». И неоднократно пояснял Пете Вьетнамцу, который исполнял роль смотрящего и, вследствие чего, был постоянно на глазах — терся и по делу, и без дела в клубе, что Апполион это греческая калька от имен Аваддон, Абаддон. Имеет два смысла. Первый — обозначает имя ангела смерти. Второй — уничтожение, прекращение бытия. Но все мои пояснения во внимание не принимались, название они, конечно, менять не собирались.

Мои попытки добиться вразумительного ответа на вопрос, какой смысл вкладывался в такое название при открытии спортклуба, так же были тщетны. Внятного ответа я так и не получил. Это давало почву для самых изощренных издевательств с моей стороны.

Я высказывал самые разнообразные предположения, начиная с того, что уничтожение, прекращение бытия относится к жировым отложениям клиентов «Апполиона» и кончая тем, что во главе спортклуба стоят ангелы смерти. На последнее Петя обычно отвечал: «Ну, да! Демоны мы, в натуре. Ты что, по ходу не в курсе?»

— Легко заниматься, комфортно. Людей полно и никто не жалуется, — продолжал свои разглагольствования Петя. — Ты решился? Пришел, наконец-то, попробовать? Тебе первый месячный абонемент бесплатно.

— К чему такие жертвы?

— Только для тебя.

— В честь чего? Замануха какая-то? В чем подвох?

— Нет никакого подвоха. Исключение. Будешь почетным членом.

— Согласен быть только почетным…

— А членом? Что, не хочешь? Ведь первый месяц на халяву? — весело скалился Вьетнамец.

— Вот где собака порылась. А я-то думал! Значит, первый месяц бесплатно, а за второй слупите по полной программе? А то, глядишь, и двойной тариф возьмете с бедного студента?

— А как ты хотел? Мы же не благотворительный фонд, успевший наворовать бабок раньше и в другом месте. Мы коммерческая структура, нам лавэ самим косить приходится.