— Дорогая А. Беннинг, я ни на минуту не усомнилась в том, что вы сможете мне помочь.

— Вы же Старлинг, точнее, специальный агент Старлинг. Я не хотела казаться грубой, это не имеет никакого отношения лично к вам. Просто копы нам иногда притаскивают вещественные доказательства в таком жалком виде…

— Догадываюсь.

— А я думала, что вы старше. Для всех девочек — я хочу сказать для всех женщин лаборатории — вы нечто… — А. Беннинг отвела взгляд, — …нечто особенное, специальный агент Старлинг. — Если позволите… — А. Беннинг подняла вверх толстенький большой палец правой руки, — …если позволите, то я пожелаю вам удачи в поимке Каннибала.

Корделл, главный домоправитель Мейсона Вергера, был мужчиной видным. Если бы его физиономия с крупными чертами была бы чуть более живой, то его можно было бы даже счесть красивым. Корделлу было тридцать семь лет, и он пожизненно не имел права работать в системе здравоохранения Швейцарии или трудиться в любом ином месте, требующем контактов с детьми — особенно с мальчиками.

Мейсон платил ему хорошее жалованье за поддержание общего порядка в больничном крыле здания, за уход за собой и кормление. Мейсон имел возможность убедиться как в абсолютной преданности Корделла, так и в том, что этот человек готов на все для хозяина. Наблюдая за тем, как Мейсон жестоко издевается над детьми, Корделл оставался спокойным, хотя любого другого сцены подобной жестокости заставили бы рыдать или привели бы в ярость.

Сегодня Корделла беспокоил один предмет, предмет, для него абсолютно священный. Это были деньги.

Постучав, как обычно, дважды в дверь, он переступил порог комнаты Мейсона. Там было темно, если не считать свечения аквариума. Мурена поняла, кто вошел, и в надежде на корм выползла из своей подводной норы.

— Мистер Вергер?

Через несколько мгновений Мейсон проснулся.

— Я должен вам кое-что сообщить. На этой неделе мне придется выплатить дополнительную сумму в Балтиморе. Выплата будет произведена тому же лицу, о котором мы говорили ранее. Ничего чрезвычайного или срочного — всего лишь мера предосторожности. Негритенок по имени Франклин проглотил крысиный яд и в начале недели находился в критическом состоянии. Он сообщил своей приемной матери, что вы предложили ему отравить кошку, чтобы ее не мучила полиция. Поэтому он отдал кошку соседу, а сам принял яд.

— Но это же абсурд, — сказал Мейсон. — Я к этому не имею никакого отношения.

— Конечно, абсурд, мистер Вергер.

— Кто жалуется? Та женщина, у которой вы получаете детей?

— Именно ей надо заплатить безотлагательно.

— Корделл, надеюсь вы ничего не делали с этими маленькими негодяями? Они там в больнице ничего такого на нем не обнаружили? Вы же знаете, мне об этом, так или иначе, станет известно.

— Нет, сэр. В вашем-то доме? Никогда, клянусь. Вы же знаете, что я не дурак. Я люблю свою работу.

— Где этот Франклин?

— В больнице штата Мэриленд. Когда его выпишут, он отправится в детский дом. Вы знаете, что женщина, у которой он жил, лишена права воспитывать детей, так как курит марихуану. Она жалуется на вас. Возможно, нам придется иметь с ней дело.

— Любительница косячков сложностей нам не доставит. — Женщина пока де знает никого, к кому можно обратиться. Тем не менее она заслуживает внимания. Мягких перчаток. Дама из социального обеспечения хочет, чтобы эта наркоманка заткнулась.

— Я подумаю. А пока заплати сотруднице социальной службы.

— Тысячу долларов?

— Да. Но дай понять, что больше выплат не будет.

Лежа в темноте на кушетке, Марго слышала весь разговор между Корделлом и Мейсоном. От высохших слез на ее щеках образовались твердые корочки. Перед тем как Мейсон уснул, она все еще пыталась уговорить его. Вне всякого сомнения, он решил, что сестра ушла. Чтобы дышать как можно тише, Марго открыла рот и попыталась синхронизировать дыхание с действием респиратора. Корделл вышел, и на тот краткий миг, когда дверь оставалась открытой, помещение слегка осветилось. Марго вжалась в кушетку. Прежде чем респиратор брата заработал в ритме сна, ей пришлось ждать не менее двадцати минут. Мурена видела, как уходила Марго, но Мейсон этого заметить не мог.

Mapro Вергер и Барни стали проводить много времени вместе. Долгих бесед они не вели, предпочитая молча смотреть футбол или сериал «Симпсоны» по телевизору в комнате отдыха. Иногда они слушали концерты, которые давала образовательная программа, или следили за развитием событий в телесериале «Я, Клавдий». Если одна из серий попадала на время работы Барни, они заказывали видеозапись.

Барни нравился Марго. Ей нравилось то, что в его обществе она ощущала себя еще одним парнем. Барни был единственным среди ее знакомых, кто постоянно сохранял выдержку и хладнокровие. Он был очень умен, и в то же время в нем имелось что-то от иного мира. И это ей тоже нравилось.

Помимо компьютерных знаний, Марго получила прекрасное образование в гуманитарной сфере. Барни же был самоучкой и по всем предметам имел собственные суждения, начиная от примитивно детских и кончая весьма проницательными. Она получила возможность наполнить его жизнь содержанием. Ее образование походило на широкое поле, ограниченное лишь здравым смыслом. Но поле это покоилось на специфическом менталитете Марго так, как, по представлению древних, плоская земля покоилась на черепахе.

Марго Вергер заставила Барни заплатить за шутку о его способности мочиться стоя. Марго считала, что ее ноги сильнее, чем его, и время доказало, что она права. Имитируя трудность работы с малыми весами, она соблазнила Барни посостязаться с ней в подъеме тяжестей из приседа и вернула себе проигранную сотню. Кроме того, поддразнив Барни его превосходством в весе, она устроила соревнования в жиме одной рукой. В жиме правой она его побила, а левой проиграла, так как эту руку ей еще в детстве сломал Мейсон.

Иногда по вечерам, когда смена Барни заканчивалась, они вместе качали мышцы, лежа на скамьях. Это были серьезные тренировки. Они проходили в полной тишине, если не считать тяжелого дыхания занимающихся. Иногда они ограничивались лишь пожеланием друг другу доброй ночи. Марго собирала вещи в спортивную сумку и удалялась в жилые покои, куда не было доступа обслуживающему персоналу.

Этой ночью Марго пришла в сверкающий хромом спортзал прямо из комнаты Мейсона. У нее в глазах стояли слезы.

— Привет, — сказал Барни. — С вами все в порядке?

— Просто семейные свары, — ответила Марго. — Я в полном порядке.

Она тренировалась как сумасшедшая. Слишком большие веса, чересчур много подходов.

Барни, не выдержав, подошел к ней, взял из ее рук гантель и сказал, качая головой:

— Вы порвете себе какую-нибудь мышцу.