Словно рой жужжащих мух с юга приближались чёрные точки дронов-охотников. На этот раз их было не меньше десятка.

— Это же те самые, с живым интеллектом! — выкрикнул «Узник», настраивая оптическую систему своего трансформативного шлема. — Я до сих пор морщусь от воспоминаний нашего знакомства.

— Нужно уходить и как можно скорее, — констатировал, тяжело дыша, Бирюк. — Они уже наверняка засекли нас по шуму, который мы тут устроили. — Отряд, более не сговариваясь, бросился вниз по склону. Деревья меж тем начали редеть и уже через несколько сот метров превратились в небольшие кустарники. — «Дарт», вводи координаты! 59 градусов 37 минут северной широты и 59 градусов 8 минут восточной долготы. Доложи расстояние до точки. Нам нужна низина восточного склона горы «Конжаковский камень».

— Судя по вашим координатам, мы не так уж и далеко. Вот только есть одна проблемка. — «Дарт» бросил быстрый взгляд на генерала. Тому было уже явно не по себе. Бирюк был бледен и истекал потом. Стероиды действовали на старика исключительно отрицательно.

— Что за проблемка? — выкрикнул в нетерпении «Узник». Он тоже выглядел болезненно плохо. Травма, полученная при падении вертолёта, начала давать о себе знать. Вокруг глаз появились тёмные круги. Его дыхание было неровным, а вена на шее вздулась словно пережатый шланг.

— Проблема в том, что возвышенность, расположенная по этим координатам, находится на полностью открытой местности. Там практически нет деревьев. Они и здесь-то уже заканчиваются, а через пятьдесят километров и вовсе исчезнут. На открытой местности мы лёгкая мишень. Да и ко всему прочему у нас заканчивается биологический ресурс. Если группа не отдохнёт, то я предвижу необратимые летальные исходы как минимум у троих членов отряда. — «Дарт» быстро взглянул на Бирюка, «Узника» и «Василису». Девушка так же, как генерал и «Узник» выдохлась. Она была истощена. За время нахождения в отряде ей так и не удалось полностью восстановить силы после нахождения в пыточных катакомбах «Бурс». Её «Богатырь» хоть и взял на себя максимум нагрузки во время быстрого передвижения, но от изнеможения физического не спасал.

— Нам нужно срочно найти укры… — «Француз» не успел договорить. Ноги потеряли опору, и он полетел в беспросветную тёмную бездну.

Падение было недолгим, и, можно сказать, даже неболезненным. За исключением приземления. Марлон сильно ударился пятками и, если бы не амортизационные системы «Богатыря», погасившие практически всю силу удара, «Француз» без преувеличения мог остаться инвалидом с переломанными ногами посреди глухой Уральской тайги.

— Ты в порядке там? — послышался сверху голос генерала Бирюка. В этот же миг на голову бойцу упал фонарик. Марлон тут же позабыл о лёгком испуге, связанном с неожиданным провалом, и схватился за ушибленную голову.

— Вы меня чуть не добили! — он поднял фонарик и осветил провал. — Это вроде бы старая рудная шахта, — прокричал боец, рассматривая так вовремя подвернувшееся укрытие. — Спускайтесь, мы сможем здесь скрыться от дронов и отдохнуть.

Через минуту отряд уже скрылся в провале. А спустя пару минут, вокруг места, где только что находились люди, кружили дроны-охотники.

— Они нас тут не найдут, — улыбнулся «Дарт». — Здесь полным-полно каменной руды. Даже у меня сбоят приборы. Да и ко всему прочему фонит здесь нешуточно. Я не против этого места, но оставаться надолго не рекомендую. Радиационный фон здесь превышен как минимум на полтора-два процента. Видимо, это старая шахта времён прошлого века. В ту пору люди не сильно заботились о последствиях своих поступков. Я не сильно ошибусь, если предположу, что тут взрывали породу чем-то начинённым урановым или плутониевым нутром. Взгляните, какие ровные прорези в камне. — Но, кроме самого разведчика, сей факт был никому не интересен. — Прожигали плутониевым буром, не иначе.

— Пятёрка тебе за эрудицию, — тяжело прорычал Бирюк. — Мы отдохнём здесь и двинемся дальше. — Он осмотрел стены старой шахты и, выбравшись из «Богатыря», тяжело опустился на землю.

Бойцы покидали свои экзо-костюмы, попутно осматривая столь неожиданно подвернувшееся убежище. Это и в самом деле была старая железорудная шахта. Заброшена она была, видимо, очень и очень давно. Возможно, это произошло ещё в прошлом веке. Здесь уже давно никто не появлялся. Стены были покрыты толстым слоем многолетней пыли. Кое-где свет фонарей выхватывал из темноты оставленные кем-то орудия труда да сломанные рудокопные механизмы. Во времена эксплуатации тут всё освещалось лампами от расположенного где-то в далёких недрах топливного генератора. По стенам то тут, то там вились длинные, тонкие нити полупрогнивших старых проводов. А откуда-то издалека слышался рокот протекавшей глубоко в недрах подземной реки.

Уже никуда не спеша, уставшие от изнурительной беготни люди расселись на холодной земле. Адреналин всё ещё метался в их крови и спать никому совсем не хотелось. Нужно было срочно пополнить истощённые организмы калориями, что и было сделано. Бирюк приказал каждому съесть по две порции питательного пищевого контейнера. После чего рюкзак Маши опустел окончательно. Поглотив по две таблетки прессованной воды, отряд разместился в недрах заброшенной шахты и постепенно один за другим бойцы заснули.

Заброшенная шахта. 58 километров к югу от горы Конжаковский камень. 28 мая. 01:11.

Гомон, топот, крики. Он сидит на пластиковом стуле в длинном больничном коридоре. Кругом ходят врачи, пациенты, медсестры возят каталки. Всё вроде бы так как должно быть. Но есть какая-то необъяснимая тревога, которая не даёт ему сосредоточиться. Он осматривается, но не видит угрозы. Запустив руку за подкладку пиджака, он ощущает приятную шершавую рукоять пистолета. Мужчина только что получил звание капитана. Всё под контролем, но нет — это обман.

Он поворачивает голову в сторону входа и видит своего брата. Тот заходит, осматривается, ища глазами знакомое лицо. Поднятая рука привлекает его внимание. Мужчины встречаются, обнимаются.

— Прости, я опоздал. Как там Ирина? — Роман смотрит в глаза брата.

— Я. Я не знаю, — отвечает Сергей.

Он в самом деле не понимает почему говорит именно так. В памяти всплывает некое ощущение. Это нечто сравни дежавю. Он уже бывал здесь и переживал нечто подобное. Но в прошлый раз всё было иначе. Он испытывал счастье, ни с чем не сравнимую радость, а теперь в душе лишь тревога. Он волнуется, переживает. Что-то идёт не так. Он осматривается по сторонам. Брат замечает неладное.

— Что с тобой? — взволнованно спросил Роман.

— Что-то не так, — отвечает Сергей. Он вспомнает, как в третьей палате рожает Ирина. Мужчина резко срывается с места. Роман бежит за ним. Расталкивая окружающих, они врываются в палату. Младенец — маленький, кричащий, розовый. Он на руках у акушерки. Врач оборачивается, его взгляд удивлён.

— Что вы здесь делаете? Немедленно покиньте палату.

Сергей выхватывает пистолет.

— Отдай ребёнка матери, — кричит он, наставляя ствол на испуганную женщину. — Отдай ребёнка.