— Может чаю? — она улыбнулась.

— С удовольствием.

За кружкой чая я и изложил ей свою задумку.

— Нет! — Черемезова со стуком поставила свою кружку на стол. Передо мной сидела уже не молодая девушка, а КОМАНДИР, — Самолёт я вам не дам! Я несу ответственность за вверенную мне материальную часть.

— Жаль, — я поставил кружку с недопитым чаем, — Извините, товарищ капитан, за беспокойство. Обращусь тогда к нашим соседям, — соседями мы называли переехавший к нам пару дней назад и плотно обосновавшийся на нашем аэродроме КП 16-ой армии. Очень уж понравилось командованию работать в связке с летающим радаром и хорошо подготовленными планшетистами. Так что попробую через полковника Андриянова, с которым наладились хорошие отношения, выделить нам один «У-2» для проведения операции. Я встал, надел фуражку и, козырнув, подошёл к двери.

— Илья, подожди, — окликнула меня хозяйка, стоило лишь мне взяться рукой за дверную ручку, — ты меня не так понял.

— Ну почему же, товарищ капитан, я вас прекрасно понял и не осуждаю. Надо было мне сразу обращаться к командованию и не беспокоить вас.

— Я не могу дать вам самолёт без лётчика.

— А я не могу рисковать жизнями вот этих вот, — я кивнул на дверь, — молодых девчонок. Так что пилотировать будет кто-то из моих.

— Я сама полечу, — твёрдо, совсем не женским взглядом глядя мне в глаза сказала Наталья, — И они не девчонки, а боевые лётчики, которые каждый день рискуют своими жизнями. Так что я попрошу вас, товарищ гвардии майор, впредь так о них не говорить.

Чёрт! Похоже переубедить её не получится. Но я всё же решил переговорить с Андрияновым.

— Да я бы с радостью выделил тебе самолёт, так ведь нет их. Всё пополнение идёт в легкобомбардировочные полки. Сюда в эскадрилью связи собираем с миру по нитке и то в ближайшее время и их обеспечить не сможем. Так что договаривайся с Черемезовой, хотя она баба упёртая. Если что, то можем просто приказать ей. Но лучше договорись.

В назначенный день проведения операции в воздух первым поднялся Пе-8ВР с сопровождением. Ему предстояло барражировать восточнее Дмитриев-Льговского. Для более точного наведения командование 16-ой воздушной армии прекратило полёты нашей авиации западнее этого населённого пункта. Спустя некоторое время, когда поступил доклад о занятии АВАКСом указанного квадрата и почти сразу об обнаружении одиночной цели, курсирующей в районе за линией фронта. Похоже немецкий наблюдатель бдит. Сразу после этого на взлёт пошёл «У-2» под управлением Черемезовой. Она набрала высоту 500 метров и пошла в направлении к линии фронта. Мы с ведомым взлетели через 15 минут и пошли на предельно малой высоте. Что называется, траву пропеллерами стригли.

— Я — Орлан! Тринадцатый, вас и «Иволгу» (позывной «У-2») наблюдаю, — оператор РЛС контролирует пространство.

«У-2», как и было предусмотрено планом, совершил посадку на площадку, которую использовали в качестве посадочной полосы для связных самолётов. Практически сразу же пришёл доклад от «Орлана».

— В квадрате 17 фиксирую появление двух целей. Классифицирую как истребители. Предположительно взлетели с аэродрома подскока. Идут в направлении на «Иволгу».

Вспоминаю карту. Квадрат 17 практически вплотную примыкает к линии фронта и немецких аэродромов там ни авиа, ни наземная разведка не обнаружила. А значит там действительно может быть небольшая хорошо замаскированная площадка для одной-двух пар истребителей-охотников. Эх, предупредить бы Наталью, но, к сожалению, радиостанция на «У-2» не предусмотрена. Будем надеяться, что ни она, ни её штурман-стрелок не упустят появление вражеских истребителей.

Мы с Силаевым начали забирать севернее, чтобы отрезать немцам путь к отступлению. Судя по докладам «Орлана» нас ещё не обнаружили. Всё, пора. Немцы уже достаточно углубились на нашу територию. Набрав на горизонтали скорость мы пошли в набор высоты. Вот они, голубчики, уже делают заход на биплан. Хорошо видны дымные стрелы трассеров, тянущихся от пулёмета «У-2» в сторону фашистских стервятников. Молодцы, девчата, не дали застать себя в расплох.

Быстро сближаемся с так до сих пор и не заметившими нас «мессерами». И действительно, один из них выкрашен в чёрный цвет, а на плоскостях белой краской изображены крылья, похожие на ангельские. Силаев уходит чуть в сторону. Цели мы распределили ещё на земле.

В последний момент пилот чёрного «месса» видимо всё же заметил нас и бросил истребитель в сторону, уходя от моей очереди. Его ведомый был не таким расторопным и распуская чёрный жирный хвост дыма полез на высоту. Понятно, прыгать будет.

— Дед, отрезай чёрного от ленточки, если попытается уйти, — даю команду ведомому, бросая кобру вслед за немцем. Краем глаза замечаю распустившийся купол парашюта.

Немец попался настоящий мастер маневренного боя. Мы так крутили с ним в воздухе, что истребитель весь скрипел и трещал всеми элементами конструкции. Порой казалось, что крылья отвалятся. Фриц упорно не хотел влезать в перекрестие прицела. Впрочем и сбросить меня с хвоста у него не получалось. Наконец буквально на долю секунды часть фюзеляжа мелькнула в прицеле. Нажал на гашетки даже не осознавая это, на одних лишь рефлексах. От немца полетели обломки. Он вильнул было в сторону и сбросил фонарь. Ну вот уж хрен тебе. Нам пленным и твоего ведомого хватит.

Ловлю в прицел кабину, из которой пытается выбраться пилот, и с наслаждением всаживаю туда 37мм. снаряд авиапушки. На мгновение показалось, что я увидел, как в разные стороны брызнуло чем-то красным. Вот так оно будет правильно. Чёрный ангел может быть лишь падшим ангелом.

«У-2» догнали уже над аэродромом, когда он заходил на посадку. Сделав победную бочку тоже садимся, заруливая к стоянке девчат. Из кабину вижу какую-то неправильность и, не дожидаясь остановки винта, выскочил из кабины и бросился к съехавшему с полосы биплану. Подбежал, когда ещё живую Наталью вытащили из самолёта и уложили прямо на землю.

Комбинезон на груди девушки был изорван в клочья и пропитался кровью. Она хрипло судорожно дышала. Я опустился на колено рядом с ней. Наталья открыла глаза и чуть заметно улыбнувшись одними губами произнесла; — Илья.

Её тело вздрогнуло и взгляд карих глаз остановился, устремившись в бескрайнее голубое небо. Кто-то из девчонок зарыдал. Я поднялся на ноги и молча медленно стянул с головы шлемофон. Ненавижу войну!

Глава 19

Накануне «Цитадели»

То, что скоро на фронте должно произойти что-то серьёзное чувствовал не только я, со своим послезнанием, но и все остальные. Интенсивность воздушных боёв всё возрастала. Ко всему этому вскрылась серьёзная проблема. Из-за низкого качества используемой в производстве древесины, а так же клея и красок на многих