было отдать его хозяйке, но, бросив мимолётный взгляд на фото на вырезке, замер с удивлённым выражение лица. Мне даже стало интересно, чего это такого он там углядел и я заглянул через плечо ведомого. На листе газетной бумаге красовалось моё фото со всеми регалиями.

Наталья густо покраснев резко выхватила листок из рук Силаева и быстро спрятала обратно в планшетку.

— Извините, — только и смог я выдавить из себя. Похоже здесь у меня есть поклонница, если не сказать фанатка. Вот уж кто бы мог подумать.

Тем временем Наталья справилась с собой и, расстелив на скамейке карту, показала места, где немец атаковал самолёты их эскадрильи. Всё в районе Дмитриев-Льговского. Хм, будем думать, как уконтрапупить эту сволочь.

На следующий день к нам в расположение приехал полковник Андреянов из оперативного отдела штаба 16-ой воздушной армии, в чьей полосе нам предстояло действовать. Решил, так сказать, лично познакомиться и посмотреть, что это за зверь такой, особая авиагруппа РВГК[79], подчиняющаяся, по слухам, аж самому товарищу Сталину лично.

— Ну и что с тобой прикажешь делать, майор? — полковник задумчиво постучал пальцами по разложенной на столе карте, — Нам ты не подчиняешься, функции твоей авиагруппы не понятны, привлекать вас к выполнению боевых задач мы не можем ни как истребителей, ни как бомбардировщиков, тем более, что бомбардировщик у тебя один единственный, правда тяжёлый. Действуешь ты самостоятельно, хотя и согласовывая с нами свои действия.

— Товарищ полковник, у меня вообще нет ни одного бомбардировщика.

— А это тогда что? — Андреянов кивнул в сторону окошка, за которым был виден наш «петляков», вокруг которого суетились техники, готовя его к первому боевому вылету.

— Это самолёт дальнего радиолокационного обнаружения или, попросту, летающий радар. Будет курсировать вдоль линии фронта, засекать вражеские самолёты на дальней дистанции и наводить на них наши истребители. Пока в качестве перехватчиков будем действовать мы, но, если понадобится, будем привлекать и машины тех частей, в зоне ответственности которых будем находиться, особенно эскадрильи охотников. Вся информация с радара будет поступать на наш КП и дублироваться вам. Для этого и нужно точное и чёткое взаимодействие.

Обсудив организационные вопросы мы с полковником прошли на стоянку, где перед своим самолётом выстроился экипаж Пе-8ВР, а так же пилоты истребителей сопровождения. Сопровождать наш летающий радар будет третье звено. Их «Аэрокобры» оборудовали подвесными топливными баками, что позволит им держаться в воздухе 5 часов. Сам Пе-8ВР, учитывая модификацию, мог патрулировать не менее 8-ми часов. Количество топливных баков у него, по сравнению с бомбардировщиком, было уменьшено с целью облегчить самолёт. Сегодня первый боевой вылет будет продолжительностью не более 4-х часов.

Получив задание экипажи разбежались по машинам. Вот на взлёт первым пошло звено «лавочкиных». Их задача прикрыть взлёт основной группы. Проводив взглядом набиравшие высоту машины, мы с Андреяновым прошли на КП. Здесь уже работали операторы-планшетисты, нанося на прозрачные планшеты получаемые данные. Нашему воздушному радару предстояло курсировать вдоль линии фронта от Поныри до Льгова на удалении от него 30–40 километров.

Учитывая, что с рабочей высоты радиус охвата радара был почти 200 километров, то мы могли контролировать достаточно большую область воздушного пространства над территорией противника.

За время патрулирования были засечены несколько взлетающих с аэродромов групп немецких самолётов. Всё сразу попадало на планшеты на КП и Андреянов смог в режиме реального времени отслеживать действия противника. Он сразу связался с истребительными полками, в зоне ответственности ожидалось появление вражеских самолётов. Немцев встретили во всеоружии. Вскрылся и существенный недостаток. Пропала возможность идентифицировать свои и чужие самолёты в условиях «собачьей свалки». В общем-то я подобного и ожидал, но помалкивал. Слишком много умных мыслей от одного человека будет как-то слишком. На этом фоне разительно отличалась работа нашей эскадрильи «лавочкиных», самолёты которой были оснащены системой «свой-чужой», вылетевших на перехват одной из групп немецких самолётов.

Их точно вывели на цель и своевременно давали целеуказания. Андреянов впечатлился. После некоторых размышлений он пришёл к выводу о необходимости оснащения всех самолётов подобной аппаратурой распознавания. Пришлось немного охладить его пыл. Радиоответчики СЧ-1 начали поступать в войска совсем недавно, в январе месяце, и выпускалось их не так и много. Но, если постараться, то можно установить их на истребители охотников. Эскадрильи, подобные нашей 13-ой, уже давно начали формировать практически в каждой авиационной истребительной дивизии из наиболее подготовленных лётчиков.

Дождавшись возвращения из патруля Пе-8го с сопровождением, Андриянов поблагодарил всех и укатил к себе. Думается мне, что его отзыв о нашей работе будет исключительно положительный.

Не забыл я и об обещании разобраться с крашенным немцем, терроризирующим эскадрилью связи. Через того же Андриянова запросил данные с постов ВНОС в районе Дмитриев-Льговского о пролётах немецкого истребителя с характерным окрасом. Оказалось, что в том районе его видели довольно часто. Летает в паре с ведомым, в бой старается не вступать, атакует либо отставшие, либо повреждённые наши самолёты, возвращающиеся на свою территорию.

Излюбленная манера это атака с бреющего полёта. При появлении наших истребителей сразу уходит к себе. Несколько раз слетал в тот район с Силаевым. Безрезультатно. Лишь один раз встретили четвёрку «FW-190». Завалили двоих, по одному с ведомым.

И всё же трижды этого самого «ангела» смогли засечь на экране радара. Вернее уже потом, сопоставив эти данные с докладами с земли от постов ВНОС, мы поняли, что это, как говорится, наш клиент. Дважды он атаковал отставшие «Ил-2» и один раз «У-2», правда на этот раз юркому биплану удалось увернуться. Заметили операторы РЛС и ещё одну особенность. Незадолго до нападений в том районе фиксировался курсирующий вдоль линии фронта, но не пересекающий её, одиночный самолёт. По отражённой сигнатуре они предположили, что это мог быть «Ме-110». Вполне возможно это был самолёт-наблюдатель, который и наводил пару охотников на цели. Предстояло это проверить. С тем и пришёл я к Наталье.

— Ой, Илья! То есть, здравия желаю, товарищ гвардии майор! — Черемезова вскочила из-за стола, за которым до этого сидела с какой-то девушкой, на плечах которой были погоны старшего лейтенанта, и что-то писала. Выглядела она смущённой, но при этом сделала какое-то движение бровьми, от которого вторая девушка, как-то торопливо поздоровавшись со мной, тут же выскочила за дверь. Из-за двери сразу же послышалось чуть слышное хи-хиканье. Мда.

— Здравствуйте, Наталья, — ну вот не воспринимаю я её как строгого начальника, да и как военного тоже не воспринимаю. Всё же война, кто бы что ни говорил, не женское дело, — А я вот к вам в гости решил зайти, — боже, что я несу,