Пока аэродром не обнаружили, но это дело ближайших часов. В лесу вокруг идут бои. Партизаны пока сдерживают немцев, но сил у них маловато. Самолёт должен взлететь и прибыть сюда сегодня, иначе будет поздно. Вот такие пироги с котятами, майор.

Я склонился над картой и прикинул расстояние. Четыре с половиной сотни километров только в одну сторону. Это даже если просто слетать туда-сюда и то почти полностью опустошим топливные баки, а ведь, вероятнее всего, придётся и подраться.

— Дневальный! — крикнул я в сторону входа. Тут же в приоткрытую дверь просунулась голова одного из солдат, охранявших аэродром, — Срочно сюда старшину Федянина, всё третье звено в полном составе и лейтенанта Силаева.

— Одно звено? — переспросил Андриянов, — Не маловато будет?

— Самолёты этого звена оборудованы подвесными топливными баками. Иначе горючего нам не хватит. Дооборудование остальных машин эскадрильи займёт слишком много времени, а его, как я понимаю, у нас нет. Поэтому со звеном пойду ещё и я с ведомым, тем более что звено не полное.

Дверь открылась и в землянку ввалились слегка запыхавшиеся лётчики и с ними Кузьмич. Увидев двух полковников, они изобразили что-то вроде строевой стойки и капитан Юсупов начал было рапортовать о прибытии, на что я махнул рукой.

— Значит так! Слушайте боевой приказ. Старшина Федянин! Срочно подготовить к боевому вылету машины третьего звена и мою с ведомым. На наши подвесить топливные баки. Горючего под пробку и ещё чуток сверху. На всё про всё у вас не более часа времени. Исполнять! — и, дождавшись, когда Кузьмич выскочит за дверь продолжил, — Теперь наша задача, — я жестом пригласил пилотов к карте, — Летим сюда, — я пальцем ткнул в район партизанского аэродрома, — здесь разгоняем фрицев и сопровождаем транспортник. Он должен долететь любой ценой. Федь, — обратился к старшему лейтенанту Смолину, — ты один. Гоч безлошадный и будет дежурить здесь, на КП. Твоя задача непосредственное сопровождение транспортника. В бой, по возможности, не лезь. Твоё дело отбиваться от тех, кто будет его атаковать. Вылет ровно через час. Документы и награды оставить здесь. Всё! Готовьтесь к вылету!

Когда все ушли, я вытащил из кармана гимнастёрки документы, снял Звёзды Героя и ордена и положил всё это на стол. Из планшетки достал недавно присланное мне фото, на котором Света сидела на стуле, а у неё на коленях устроилась улыбающаяся Катюшка. Чуть касаясь пальцами провёл по глянцу фотокарточки. Как же я соскучился.

— Собираешься? — в землянку вошёл Гайдар, а следом за ним и Данилин.

— Сохрани, Аркадий, — я положил фото на награды сверху и кивнул на стол.

— Само собой, — Гайдар даже не шелохнулся к вещам, — Что тут хранить то? Вернёшься через пару часов.

Ровно через час пятёрка «Аэрокобр» оторвалась от полосы и взяла курс на запад. Для хоть какой-то маскировки на том участке фронта, через который нам предстояло перелететь в тыл к немцам, в срочном порядке организовали штурмовку немецких позиций силами 30-го ИАП, вооружённого «Аэрокобрами». Под устроенный ими шум мы и пересекли линию фронта и, набрав высоту, устремились на запад.

Летели почти час. Минут за 15 до места назначения я вышел на связь с транспортником, благо позывными и паролем меня обеспечили.

— Тринадцатый вызывает Каймана! Шипка! Тринадцатый вызывает Каймана! Шипка!

— Кайман на связи! Ангара!

— Принял тебя, Кайман! Буду в вашем квадрате через 15 минут. Готовьтесь к взлёту через указанное время. Доложите обстановку.

— Понял тебя, Тринадцатый! К взлёту готовы. Над полосой кружат два немецких биплана «хеншель-123», периодически сбрасывают бомбы наугад. Нас пока не обнаружили. Южнее замечен ещё один самолёт-разведчик. В километре от полосы идёт бой. Ребята, поторопитесь.

— Мы почти на месте. Как только очистим небо, сразу взлетайте. Отбой!

— Понял тебя, Тринадцатый! Отбой!

Мы снизились к самым верхушкам деревьев, едва не срубая их крыльями. Два немецких самолёта, выписывающих восьмёрки над лесом, мы заметили издали. Похоже те самые «Hs-123». Несмотря на свой довольно архаичный внешний вид, противник очень не удобный. На редкость живучий и юркий самолётик. Созданный в середине 30-х годов как пикирующий бомбардировщик, он достаточно хорошо зарекомендовал себя в качестве штурмовика, имея возможность, помимо бомб, подвешивать под крылья специальные контейнеры с 20-мм. авиапушками. Сбивать его было тоже не самым простым занятием, особенно для не опытных лётчиков. Мало того, что он цельнометаллический, что делало его устойчивым к повреждениям, так ещё и не высокая скорость полёта не позволяла долго держать его в прицеле. И при этом отсутствие заднего стрелка, что было настоящим бичом у «Ил-2» первых модификаций, немцев до самого конца войны не напрягало.

Живучий то он живучий, но против 37-мм. снаряда его живучесть, как говорится, не пляшет. Пара Князь-Горбатый смахнули оба биплана с неба не напрягаясь, практически одновременно. Надеюсь, что немцы не успели ничего передать по радио. Самолёта-разведчика, о котором предупреждали, видно не было. Возможно кончилось горючее и он улетел. Ну так нам проще.

— Кайман, здесь Тринадцатый! Небо чистое, взлетайте.

— Принял, Тринадцатый! Взлетаем.

А хорошо партизаны замаскировали свой аэродром. Я сколько не вглядывался, но пока тушка транспортного «Ли-2» не всплыла, словно подводная лодка, над деревьями, так и не разглядел площадку. Точно помню, там было болото с растущими на нём низкими корявыми деревцами. Тут же к транспортнику пристроился истребитель Смолина. Мы попарно разошлись в разные стороны, чтобы контролировать большее пространство.

При пересечении Днепра попали под зенитный обстрел. Пару раз машину довольно сильно встряхнуло и почти сразу появилась какая-то вибрация от двигателя.

— Командир! Дымишь! — раздался в наушниках встревоженный голос ведомого. Кручу головой и чуть подаю ручку влево, закладывая небольшой вираж. За самолётом тянется ясно видимый тёмно-серый след. Твою ж дивизию! И тут же, оправдывая пословицу, что беда не приходит одна, раздался доклад Князя, идущего чуть выше; — Слева «мессеры»! Две четвёрки! Идут на нас!

Решение приходит моментально. До линии фронта я, скорее всего, не дотяну. 250 километров с повреждённым двигателем это не реально, тем более, что вибрация всё больше усиливается и уже явственно потянуло гарью.

— Князь! В бой не вступать! Прикрывать Каймана! Уходите, я их задержу! Это приказ! Дед! В пару к Пихте. Я вернусь, парни! Ребята, будем жить!!! — последнюю фразу я прокричал, бросая свой повреждённый истребитель навстречу немцам, благо что последним своим маневром я почти довернул на них. Беру в прицел один из «мессеров» и бью короткой, трёхснарядной очередью из пушки и тут же, почти наугад, так как от отдачи прицел сбивается, даю короткую очередь в идущий рядом. Повезло. Первый фриц взорвался в воздухе, а второй закружил