Водитель открыл дверцу и обошел машину. Вслед за ним наружу выбрался второй полицейский, подошел к Аполлону и жестом предложил ему встать.

– Где вы живете? – спросил он.

Полицейский посмотрел в сторону парка и снова перевел взгляд на Аполлона. Казалось, он не заметил пакетов с едой на лестничной площадке. Должно быть, решил, что это обычный мусор. Его рация пищала и хрипела, но он не обращал на нее внимания. Красно-синие огни продолжали мигать, придавая происходящему головокружительную четкость.

– На Манхэттене, – ответил Аполлон.

Он опустил руки вдоль тела, но постарался держать их подальше от карманов, чтобы не напугать полицейских, понимая, что в противном случае его положение станет еще хуже. Но настоящие проблемы у него начнутся, сообразил Аполлон, если они попросят его назвать свое имя и начнут проверку, тогда они сразу узнают, что он нарушил условия УДО. Он не посещал терапию и даже не встречался со своим офицером по УДО. У Аполлона напрочь исчезло всякое желание спорить. Сейчас у него была одна задача: избежать возвращения в тюрьму. И не дать им застрелить себя. Двое копов стали для него главной проблемой.

– Вы проделали такой долгий путь в Форест-Хиллс из Манхэттена. С чемоданом. И только для того, чтобы полежать на тротуаре в Маленькой Норвегии?

– Получилось очень долгое путешествие, – заметил водитель и негромко, скептически рассмеялся.

И тут у них за спинами нечто появилось из леса и остановилось на площадке лестницы. Вернее, кто-то.

Эмма Валентайн.

Там стояла его жена.

Впрочем, нет, не она. Точнее, не совсем она. Ведьма. Вот кого увидел Аполлон.

Он бы ни на мгновение не поверил, что он женился на этой костлявой женщине. Просто он узнал куртку, доходивший до колен красно-коричневый пуховик, в котором Эмма сбежала в ту ночь. Куртка была порвана в нескольких местах и стала грязной, как, впрочем, и сама Эмма. Она выглядела такой же худой и застывшей, как ветка дерева. Но, кроме того, от нее – по-настоящему – исходило сияние. Когда Эмма вышла из леса, у Аполлона появилось ощущение, будто она плывет в облаке и ее окружает синий нимб энергии. Она сияла так же ярко, как огни патрульной машины; казалось, она несет в себе электрический заряд.

Эмма Валентайн вышла из леса, взяла пакеты с едой из «Старбакса», повернулась и скрылась в глубоких тенях леса.

И это был конец.

– Серьезно, вождь, – сказал тот полицейский, что стоял ближе к Аполлону. – Если вам нужен приют, мы можем указать нужное направление, но вам не следует прятаться рядом с чужими домами.

– И пугать других людей, – добавил второй полицейский.

– Нет, сэр, – сказал Аполлон. – Я хотел сказать, да, сэр. Она сияла. Она была…

Полицейскому пришлось похлопать Аполлона по плечу, чтобы тот пришел в себя. Это была Эмма. Неужели она живет в парке? И почему старик принес ей еду?

Теперь он смотрел на полицейских вполне трезвыми глазами.

– Мне не требуется приют, мне вообще ничего не нужно, – сказал он. – Просто вы сбили меня с толку. Я возвращаюсь домой. Сяду на автобус.

– У вас есть деньги? – спросил полицейский, рука которого все еще лежала на плече Аполлона.

Аполлон понимал, что копу не составит труда сжать руку и заставить его сесть в патрульную машину.

– Я могу…

Но прежде чем Аполлон сумел придумать какую-нибудь правдоподобную ложь, полицейский вернулся к патрульной машине.

– У нас еще остались проездные на метро? – спросил его партнер.

– Посмотри в пачке, – ответил водитель и, когда его напарник наклонился в машину, подошел ближе к Аполлону, держа руку возле бедра, где находился пистолет в кобуре.

– Нашел. – Полицейский повернулся к Аполлону. – На ней двадцать долларов. Подарок от полицейского департамента Нью-Йорка.

Проездной лежал внутри прозрачного пластикового пакета. Полицейский его разорвал и протянул Аполлону.

– Вы можете сесть на Q11 или Q21, здесь недалеко, на бульваре Вудхейвен, – посоветовал полицейский.

– Благодарю вас, – сказал Аполлон.

Он взял проездной билет, но остался стоять на месте, думая о том, что, если копы уедут, он сможет взбежать вверх по лестнице и попытаться найти Эмму.

– Вот что я вам скажу, – сказал водитель. – Мы подвезем вас до автобусной остановки прямо сейчас.

Второй подошел к патрульной машине и распахнул заднюю дверцу.

– И не нужно нас благодарить, – сказал он. – Однако вам лучше принять наше предложение.

Аполлон сел в патрульную машину, и водитель выключил красно-синие огни. Когда они подъехали к остановке на бульваре Вудхейвен, офицер на пассажирском сиденье заговорил, не поворачивая головы.

– Мы любим ездить по Саут-Парк-Лейн. Это одна из наших любимых улиц. Мы катаемся по ней большую часть ночи. И рассчитываем, что больше не встретим там вас.

Они остановились на автобусной остановке и выпустили Аполлона, который поставил чемодан на тротуар.

Водитель опустил стекло.

– Автобус придет через некоторое время, – сказал он. – Но вы должны в него сесть. И больше сюда не возвращайтесь. Иначе вас ждет очень неприятная ночь.

Аполлон ничего не ответил, потому что ответа не требовалось. Полицейские уехали, и он подождал, когда их машина скроется из вида. Он не собирался возвращаться в Вашингтон-Хайтс, но у него не осталось ни малейших сомнений: парни сказали правду. Они будут всю ночь патрулировать периметр парка. Значит, ему требовалось убежище до утра.

Центр приема посетителей парка Форест находился всего в тридцати ярдах у него за спиной, рядом стоял небольшой кирпичный общественный туалет. Аполлон прождал на автобусной остановке пятнадцать минут. Никаких автобусов, никаких полицейских, вообще никого. Наконец он быстро прошел в центральные ворота парка. Аполлон закрыл глаза, когда пересекал тротуар и направлялся к бетонной дорожке, ведущей к туалету, ожидая, что копы его схватят, но ничего не произошло.

Он подошел к туалету. В него вели две двери, по одной с каждой стороны маленького кирпичного домика, женский туалет и мужской. На тяжелых черных дверях облупилась краска, были нацарапаны какие-то имена, груди и члены. Обе двери были заперты на большие замки, но у него имелся подходящий инструмент. Аполлон положил чемодан на землю, расстегнул молнию и вытащил кирку, потом вставил плоскую часть между дверью и рамой, не сомневаясь, что ему не составит труда быстро открыть дверь. Теперь оставалось решить вопрос, в каком туалете лучше спрятаться – женском или мужском. В каком будет чище, не вызвало сомнений.

Аполлон сорвал замок с женского туалета двумя резкими движениями, и каждый раз металлическая дверь так громко возмущалась, что Аполлон уже не сомневался, вот сейчас появятся копы, или жители Маленькой Норвегии их вызовут. Какой-нибудь «сознательный гражданин» сделает анонимный звонок – так погибли многие чернокожие до него. Но туалеты находились довольно далеко в глубине парка, и их окружали деревья.