— М-да, — потер виски крестный. — Однако… Знаешь, и отец, и мать тобой бы гордились!

— Ага! Вот это приключения! — восторженно вторил из своего угла Гильермо. — Мне бы так! — брякнул сдуру он, и тут же затих, напоровшись на выразительные взгляды отца и матери.

— Никаких приключений! Забыл про цепь? — прошипела Асусена Инесса.

— Нагрузка на тренировках уже мала стала? Так я накину! — с угрозой добавил лорд Лусеро.

— Никаких приключений, никаких приключений, — пробормотал Наваха и покорно склонил голову, спрятав таким образом полный непослушания взгляд.

— Так, — лорд внезапно осекся, и замолчал надолго, глубоко о чем-то задумавшись. — Да, можно попробовать, — пробормотал он. — Так. Значит, завтра-послезавтра отдыхай. Инесса, займи его чем-нибудь полезным. А потом, я думаю… Попробую помочь тебе с проблемой. И да. Письмо с ответом я напишу, а на словах учителю своему передай, что сейчас у нас столько свободных бойцов нет.

На следующее утро меня рано-рано растолкал Рик, и мы отправились на зарядку. Размялись, потренировались, кто как умеет, с любопытством кося глазом на соседа. Потом, пользуясь отсутствием куда-то отправившегося по делам отца и крестного, но под присмотром начальника охраны поместья, смахнулись. В магических дуэлях Наваха смог взять не больше трети, но с каким же разгромным счетом я продул дуэли обычные! На ножах быстрый, юркий и выносливый парень не отдал мне ни единой победы, хотя большинство моих проигрышей не было "всухую". Зависть-зависть-зависть!

После обеда и сиесты меня взяла в оборот леди Лусеро. Попросив никуда не убегать, она привела в мои комнаты незнакомого пожилого волшебника самого благообразного вида. Сей достойный муж с благородной сединой на висках оказался испанским колдомедиком, специализирующимся на ментальных повреждениях. Магически осмотрев меня, пощупав легкой легилименцией память, позадавав вопросы, аналогичные таковым от его английского коллеги, и немного подумав, он выдал свой диагноз.

— Ядро создается без особых перекосов. Повреждений памяти нет. Прорехи от заклинания забвения и магических клятв присутствуют, но минимальны. Я у вас ничего страшного не вижу.

— То есть, как "ничего страшного"? — удивленно спросил я. — Ядро у меня из плохих, а это, как мне говорили, ошибка! А остальное? Изменение сознания? Новая, непохожая на старую личность после перехода за грань? А чужой контроль? Это что, все ложь?

— Нет, не ложь. Действительно, создавать ядро из одних только плохих воспоминаний — чудовищная ошибка, которая приводит к очень опасным последствиям. И, несомненно, вследствие изучения окклюменции происходит изменение сознания. Да, что после перехода грани личность меняется, тоже верно.

— Тогда как это все соотносится с вашим диагнозом?

— Полностью. Дело в том, что сколько ни смотрел, ничего из вышеописанного я у вас не нашел!

— Как не нашел? — опешил я. — Мне говорили, что занимаясь без учителя, я сделал все возможные ошибки, какие только можно было сделать!

— Да. Ошибки вы сделали. Да, действительно, много. Вот только тяжесть этих ошибок вами серьезно, скажем так, преувеличена.

— Стоп. То есть меня что, обманули?

— Нет. Я, каюсь, посмотрел эти воспоминания. Благо они совсем свежие и лежали на самом верху. Видимо, на вас та встреча произвела неизгладимое впечатление.

Восхитительный пример британской риторики! Вам принесли стандартную клятву говорить только правду. Вот он и говорил правду, только правду и ничего, кроме правды… но не всю! Зато клятву "не дать обмануться самому" никто — ни вы, ни тем более он, не давали.

Например, мой почти коллега рассказывал вам, что ваше "веретено" создавалось неправильно, без участия специалиста. Это правда. Далее, он сказал, что ваше ядро сформировано из плохих воспоминаний. И это правда. А вот то, что помимо плохих на вашем "веретене" в обязательном порядке есть и другие воспоминания, он не сказал.

Дело в том, что даже самые отвратительные и тяжелые воспоминания всегда связаны с хорошими. Например, съели горькое — пойдет и часть воспоминаний о сладком, как о неком эталоне, почему горькое — плохое. Кто-то вам отомстил? Пойдут и приятные воспоминания о том, за что вам отомстили. Погиб близкий человек? За этими воспоминаниями последует и часть приятных. Тех, почему этот человек был вам близок и дорог. Из-за этого свойства человеческой памяти создать ядро из чистых, моноэмоционально окрашенных воспоминаний можно только в двух случаях. Либо кто-то извне создает искусственный фильтр, тот самый учитель, которого у вас не было, либо ваша жизнь должна состоять только из ужасного. Последний вариант: а) невозможен в принципе, ибо если все вокруг чернее-черного, то на фоне него и серое будет казаться ярко белым; б) новая личность ничем не будет отличаться от старой.

Другое умолчание — серьезные изменения психики после грани. Да, такие случаи возможны. Они подробно описаны в книгах, так как их, в среднем, не больше… сотой доли процента! Да-да! Таким неудачником оказывается лишь один из десяти тысяч! В большинстве же случаев "ужасные изменения" личности выражаются в такой серьезной форме, как, к примеру, изменение любимого цвета, или проявившаяся любовь к устрицам, хотя раньше человек их ненавидел. Лично я за все время моей без малого тридцатилетней практики встречал только такие! И ни одного по-настоящему опасного!

— Тогда зачем это все было сделано?

— А он, случайно, вам не предлагал лечение?

— Предлагал.

— Дорогое?

— Очень.

— Вот вам и ответ… Догадываюсь, какое именно лечение вам предстояло. И оно действительно было бы полезным. Однако степень этой полезности… Вам же прямо сказали — никаких гарантий.

— То есть, меня хотели развести на деньги?

— Это вы сами предложили развести себя на деньги. Он лишь задрапировал все в тряпки, нарезанные из кусков истины.

— Так что вы мне посоветуете делать? Ведь потеря контроля уже у меня была, и не раз.

— А скажите, было ли то, что сделали другой-вы, неверным?

— М-м-м…

— Или же таким, что после долгих размышлений сделали бы и лично вы?

— Ну-ну-ну…

— Знаете, молодой человек, мой вам совет — для начала перестаньте забивать себе голову всякими ужасами. В нынешнее время у вас гораздо больше шансов умереть от авады или маггловского автомобиля, аппарировав в неудачное место, чем сойти с ума от ошибочно изученной окклюменции. В конце концов, если бы все было настолько ужасно, то окклюменция как магическая дисциплина уже бы века назад безнадежно отмерла в связи с естественной убылью носителей-практиков!

Не согласиться