- А нечего Заславину злить было! Она вредная. Тепериче будете тут сидеть, наособицу, небось, царевич вас и не увидит.

- И ладно, - Лика потянулась. – Надобно будет маменьке отписаться, что прибыли… туточки шкатулки есть?

- А то как же…

- Спасибо, - Аглая вытащила из кошелька монетку, которую девица подхватила и спрятала в поясе. – Быть может, здесь найдется что-нибудь поесть? А то ребенок проголодался.

Лилечка кивнула.

И Лика тоже, показывая, что она, может, и не ребенок, но поесть не откажется. Холопка же задумалась.

- Ежели чего простого, там, булок каких или пирогов. Молока от. Творогу…

- Неси все, - Аглая улыбнулась. – Думаю, лишним не будет.

- Ишь ты… - когда за девицей дверь закрылась и так, плотненько, Лика в эту самую дверь постучала. А потом, скинувши ботиночки, забралась на кровать. – И окно, почитай, под самым потолком. Не комната, а острог какой-то!

- Прежде так и строили, - Аглая присела рядом с Лилечкой. А лавки-то всего две и не сказать, чтобы широкие. Ну да как-нибудь уместятся, небось, в самой Аглае весу нет, Лилечка и вовсе хрупкая. – Во времена стародавние терем царский был крепостью, в которой все-то люди укрыться могли. Вот и делали его неприступным, со стенами толстыми, а окошками, наоборот, маленькими.

- Да? – Лика, поднявшись на цыпочки, глядела во двор. – Ну да… интересно, а прочих где поселили?

- Думаю, где-то рядом. Это не логично размещать всех невест слишком уж далеко друг от друга. И собирать замучаешься, и приглядывать.

Лилечка зевнула.

И живот потерла.

- Есть хочу…

- Надо подождать, - Аглая огляделась. Рукомойника в комнате тоже не было, как и таза с кувшином. Вот и как им умываться-то? Стало даже слегка обидно.

- Надо поглядеть, - Лика спрыгнула с постели. – Пол холодный… а перину-то тонюсенькую кинули. Если вообще перина, а не соломой набитая.

Она толкнула дверь.

- Никого…

Аглая выглянула, убеждаясь, что темный извилистый коридор действительно удручающе пуст.

- Может, все-таки погодим? – робко поинтересовалась она. – Девушка вернется…

- Если еще вернется, - фыркнула Лика. – Деньгу надо было после давать.

Наверное, в её рассуждениях имелась толика здравого смысла.

- И что нам теперь, голодными туточки сидеть? – Лика отошла от двери на пару шагов и закричала: - Эй, есть тут кто?

- А кто тебе нужен? – открылась дверь в соседнюю комнатушку, из которой выглянул вихрастый парень с пером в руке. Второе торчало из-за уха. Одет был парень в простую рубаху, которую умудрился еще и порвать. На носу его виднелась клякса, и вторая – на щеке.

- Да кто-нибудь, - сказала Лика, парня разглядывая препристально. Но потом вдруг смутилась и фыркнула. – Тот, кто знает, где тут кухня.

- Кухня?

Парень моргнул.

- Ага… и чтоб проводить сумел.

- Зачем?

- Есть хотим, - Лика подошла и вытащила перо. – Папенька мой тоже от так вечно засунет, а потом ищет.

- Спасибо, - парень смутился. – Вы… вообще кто?

- Невесты, - ответила Лика. – То есть, я от невеста. На смотрины. А это племянница моя. Она тоже на смотрины, но невесты вряд ли выйдет, потому как мала еще.

- Согласно уложению, сговор брачный может быть заключен по достижении брачующимися девятилетнего возраста, - парень поглядел на Лилечку, но та отмахнулась, будто бы глупость он сказал какую.

- Сговор… кому он нужен. А это Аглая. Она ведьма. И Лилечка сказала, что с нами быть должна.

- Аргумент, - парень усмехнулся. – А тут вас…

- Поселили.

- Поселили?

- Ага. Боярыня эта… обозлилась крепко. И вот… - Лика развела руками и совсем жалобно произнесла. – Поселить поселили, а покормить позабыли…

- Непорядок, - парень взял перья. – Погодите, я сейчас.

И исчез в комнате. Лика хотела было глянуть, но Аглая покачала головой. Что-то вот подсказывало, что не стоит спешить.

Да и…

Она посмотрела на своих подопечных, раздумывая, следует ли сказать о той малой странности, которую она заметила. Или пока нет?

В конце концов, Аглая и ошибиться может.

И скорее всего ошибается.

…и улыбался искренне, цинично.

Из беседы двух неких особ слабого полу об особе третьей, представляющей немалый интерес.

Ежи ходил по свитку еще дважды, надеясь, что увидит еще хоть что-нибудь, что поможет ему разобраться с проклятьем. И пусть всякий раз получалось у него легче, проще, но вот нового…

Он вытер кровящий нос и головой покачал.

- Не выходит.

- А что ты хочешь, чтобы у тебя вышло? – поинтересовался Евдоким Афанасьевич, который за этими вот экзерсисами наблюдал с немалым интересом.

- Не знаю.

- Вот потому и не выходит.

- Должен же быть способ снять проклятье, - Ежи прошелся по залу, который приспособил под собственную лабораторию. Благо, лаборатория в нем некогда и размещалась, а потому зал мог похвастать, что стенами каменными, изрядной толщины, что столь же каменным и надежным полом, ко всему и гладким. На таком руны чертить – одно удовольствие.

- Должен. В теории, - согласился Евдоким Афанасьевич. – Но порой теория с практикой весьма разнятся.

Это не то, чтобы смущало Ежи, скорее уж заставляло вновь и вновь возвращаться к книгам. Особенно к той, которая…

…она оказалась с характером.

И с силой.

Пропитанная чернотой от первой до последней страницы, она не всегда позволяла Ежи эти страницы листать, так и норовя подсунуть что-то, что сама полагала полезным. Вроде как проклятья на бесплодную землю. Или вот классификации темных родников.

Хотя классификация – дело нужное, но вот…

…проклятьями книга его тоже баловала, выбирая порой столь изощренные, что поневоле к горлу подкатывала муть от мысли, что кто-то ведь выдумал все это.

И не только выдумал, но и в жизнь придумку воплотил, проверяя теорию практикой.

И книга соглашалась, что да, так оно и есть, что она-то, как порядочный артефакт, сиречь, предмет рукотворный, собственным воображением не обладает, но лишь хранит знания.

Сжечь бы…

…мысль появилась и… пальцы обожгло ледяным пламенем.

- Извини, - повинился Ежи, прикасаясь к разом побелевшим страницам. – Это я не на тебя злюсь. На себя. И еще вот на это все…