Том сразу понял: если окно слишком узко для Дориана, то его широкие, мускулистые от непрерывных подъемов на мачты плечи и подавно не пройдут. Он в ловушке. В окно не протиснуться, а лиана в трех футах от него, и левой рукой ему до нее не дотянуться.

— Ничего не выйдет, Дорри. — Их лица находились в футе одно от другого. — Мы вернемся за тобой.

— Пожалуйста, не бросай меня, Том!

Голос Дориана звучал высоко, истерично.

— У берега ждет „Серафим“. Отец, Большой Дэнни, Аболи, я — мы все здесь. Мы скоро вернемся за тобой.

— Том!

— Дорри, не шуми. Клянусь, мы за тобой вернемся.

Том пытался одной рукой дотянуться до лианы, но Дориан, как утопающий, вцепился в другую его руку.

— Том! Не оставляй меня одного, Том!

— Отпусти, Дорри! Я упаду!

На стене над ними послышался голос. Кто-то крикнул по-арабски:

— Кто здесь? Кто внизу?

— Это стражники, Дорри! Отпусти меня!

Том посмотрел наверх и увидел на фоне звездного неба две головы, всматривающиеся в него с укрепления. Он висел на стене, одной рукой держась за лиану. Вторую руку сжимал его брат. Том увидел, как человек наверху опустил со стены и нацелил прямо ему в лицо длинный ствол джезейла.

— Пусти, Дорри!

Том обеими ногами оттолкнулся от стены и резко отклонился назад в то мгновение, когда из ствола мушкета вырвались язык пламени и облако искр.

Пуля пролетела мимо его головы, но Том уже падал вдоль стены — падал с высоты двадцати футов, так что в животе все сжалось — и с силой ударился о землю, так что дух вон. Какое-то время он лежал, пытаясь наполнить опустевшие легкие.

Второй выстрел со стены привел его в чувство.

На этот раз он не слышал пули. Том вскочил, еще глотая воздух, хотел бежать к роще, но, когда оперся на левую ногу, боль в лодыжке пронзила его ногу до паха, словно жало гигантской осы.

Тем не менее он заставил себя побежать, преодолевая боль.

Нашел саблю и пистолет и поднял их на бегу.

Подпрыгивая, стараясь щадить поврежденную ногу, он бежал к границе деревьев. Позади он смутно слышал душераздирающие крики Дориана, пронзительные, полные отчаяния. Разобрать можно было только имя Тома. Эти крики причиняли Тому более сильную боль, чем поврежденная щиколотка.

Не пробежал он и ста шагов, как выстрелы и крики подняли весь гарнизон.

Том остановился и прислонился к стволу дерева. Завязывая перевязь, он старался сообразить, что делать.

Он знал, что в одиночку не доберется до южной части острова, где ждет шлюпка. Надо надеяться, отец и Аболи услышат шум и придут за ним.

В темноте эта надежда казалась отчаянной.

Но ему недолго пришлось отыскивать решение — вся роща словно ожила. Арабы перекрикивались и время от времени открывали огонь: стреляли по теням.

— Кто это? Что случилось?

Все новые люди прибегали с берега, отрезая Тома от места встречи.

— Это франк, неверный. Я видел его лицо.

— Где он сейчас?

— Побежал к заливу.

— Откуда он взялся? Никакого корабля неверных нет.

Голоса приближались — Том слышал, как арабы с шумом продираются через подлесок. Он оттолкнулся от дерева, ступил на больную ногу и захромал дальше. Но не прошел и пятидесяти ярдов, как сзади послышался крик:

— Вон он! Не дайте ему уйти!

Прогремел новый выстрел, и Том услышал, как пуля ударилась в ствол соседней пальмы. Он всей тяжестью наступил на раненую ногу и заставил себя бежать.

От боли Том обливался потом, который залил лицо и глаза, почти ослепив его. На каждом шагу в глазах от боли вспыхивали яркие искры, но Том не останавливался. Преследователи догоняли его; оглядываясь, он видел в лесу их белые одеяния.

Он оказался перед кустами, слишком густыми, чтобы продираться через них, и двинулся в обход, как вдруг его неожиданно схватили сзади и прижали к земле. Он отчаянно отбивался, но его руки словно попали в железные кандалы. Тяжесть человека на спине вжала его в песок.

— Том! — услышал он голос отца. — Не сопротивляйся. Не издавай ни звука.

Том с огромным облегчением выдохнул.

— Ты ранен? — тревожно спросил Хэл. — Почему ты хромаешь?

— Лодыжка! — выпалил Том. — Я упал. Думаю, она сломана.

Звуки погони раздавались совсем рядом.

— Вы его видели? — кричали арабы. — Куда он побежал?

— Я видел — он бежал сюда! — ответил кто-то.

Преследователи приближались. Аболи глухо прошептал:

— Парень не убежит от них. Я уведу их в сторону, чтобы вы могли добраться до шлюпки.

Он встал с того места, где лежал рядом с Хэлом, и устремился в ночь.

Отбежав на двадцать ярдов, он закричал по-арабски:

— Вон он! Повернул к дальней стороне острова! За ним!

Выстрелил из пистолета и побежал в лес.

Последовал взрыв криков и выстрелов.

— Вон он!

— Сюда! Загоняйте!

Хэл прижал Тома лицом к сухим листьям на земле.

— Лежи тихо. Не шевелись!

Рядом с головой Тома прозвучали шаги, но он не попробовал посмотреть вверх. Судя по звукам, погоня свернула и с треском пробивалась через кусты к восточной части острова. Крики Аболи стихали.

Постепенно наступила тишина, и Хэл отпустил шею Тома.

— Которая нога? — без тени сочувствия спросил он.

Том сел, все еще дыша с трудом.

— Эта.

Хэл ощупал лодыжку.

— Ты оставил свой пост, — обвиняюще сказал он Тому. — Из-за тебя нас всех могли убить. Твое упрямство подвергло Аболи серьезной опасности.

— Прости, но я не мог иначе. — Том отдышался и торопливо продолжил: — Я нашел Дориана.

Руки Хэла замерли, и он посмотрел на Тома. Его лицо в лунном свете, пробивавшемся сквозь ветви, было бледным.

— Ты его нашел? Где?

— В крепости. Я разговаривал с ним через окно.

— Бог мой! — прошептал Хэл, забыв о своем гневе. — Как он?

— Очень испуган, но вреда ему не причинили. Он прикован к стене в одной из камер на северо-западной стороне крепости.

Хэл задумался. Потом сказал:

— Сейчас мы ничего не можем для него сделать. Надо вернуться на корабль. — Он сильно сжал плечо Тома. — Ты хорошо поступил, Том, но больше никогда не нарушай мои приказы. — Он встал и помог встать Тому. — Обопрись на меня. Идем.

Почти весь остаток ночи ушел на то, чтобы через лес добраться до южной оконечности острова. И хотя лодыжка сильно болела, Том вслух тревожился об Аболи.