— Нет, спасибо, — я даже немного поморщилась, когда парень вновь откупорил бутылку с янтарной жидкостью. Раньше виски было моим обычным субботним напитком в клубе, но сейчас доносившийся до меня запах алкоголя вызывал лишь раздражение. И начинало немного мутить. — А тебя ничего не смущает? Совсем?

— Если ты про моё уютное гнездышко, то это я шифруюсь от всяких любопытных офисных рож, — смеется Ярик, неловко облокачиваясь на боковину стола. — Чёрт бы побрал Корсакова со своим опен-спейсом! Никакого уединения. Ладно хоть у меня отдельный кабинет, да и стол не прозрачный!

— А то, что сейчас утро среды и начало рабочего дня — это так мелочи?

— Ой не начинай! У кого-то налаживается личная жизнь, а кто-то празднует её крушение.

Перевожу взгляд на Ярика. А ведь и правда, помимо того, что Мереминский решил с утра пораньше податься в алкоголики, весь его внешний вид просто вопил о том, что с парнем явно что-то стряслось. Идеально уложенные волосы, которые я привыкла наблюдать, теперь торчали во все стороны, а одна непослушная прядь постоянно падала на глаза. Ярик даже одежду не сменил — на нем красовались та же самая футболка и джинсовка, в которых он заявился ко мне вчера. А ещё, о боги! — щетина, чего за Ярославом никогда мной ранее замечено не было.

Осторожно приземляюсь рядом с ним на полу, благо ковролин несколько смягчал неудобства.

— Вы что поругались с Ланой? Или вообще расстались?

— О. Тут дело не только в Ланусе… — горько усмехается Ярик, вновь приложившись к бутылке. — Хотя Светик тоже внесла свой вклад в моё отвратительное настроение. Знаешь депутата М.?

— Нет, — качаю головой я, несколько удивившись странному переходу.

— И я не знал. А вот Лануся с ним недавно познакомилась и отлично пообщалась на одном из мероприятий. На которое я её, кстати, провёл. И как-то так получилось… что она насто-о-о-лько хорошо узнала этого М., что тут же решила меня бросить и свинтить к нему. Широкой души, наверное, оказался человек. Ну и не только души…

Ага еще и кошелька, наверное. Из меня вырывается тяжёлый сочувственный вздох. Не зря я ни черта не верила в эту показную любовь Зубковой!

— И стоит так из-за неё убиваться? Свинтила и свинтила. Я уверена, она ещё сто раз пожалеет об этом!

— Да причем тут она, — отмахнулся Ярик против всякой логики и пробурчал что-то нечленораздельное. — Меня просто взбесило, что она меня использовала, как сваху! А так пускай ложиться под кого хочет. Светик вообще талантливая в этом плане… да и по жизни у неё хватка будь здоров. Она чего угодно добьется, вот помяни мое слово — мы ещё ни раз о ней услышим.

— Тогда какого хрена ты напиваешься, если тебе плевать на Зубкову?!

— Потому что есть человек на которого мне не плевать… — по губам Ярика скользит мечтательная улыбка. А ведь Саша вскользь упомянул при расставании, что именно с помощью машины Ярик решил наладить свою личную жизнь. Почему-то я тогда подумала о Лане, и её безграничной любви ко всему прекрасному и дорогому. Но похоже, речь шла о госпоже Вишняковой. И ко всяким меркантильным особам Ярика тянет уже довольно давно. — Только вот пока я на что-то решался… И с ревностью ничего не получилось, хотя они и похожи. А да ладно, похрен! Сам идиот, чего уж теперь… Опоздал, так опоздал.

Если он сейчас о своей ненаглядной Марине, то, наверное, парень точно тронулся умом. Или приложился пару раз головой о свой стол. Потому что назвать похожими Зубкову и Вишнякову можно только с очень большой натяжкой. Ну разве что обе были блондинистые красивые суки. А во всём остальном они как небо и земля.

— Ярик, езжай домой, — прерываю я его бессвязную тираду. — Возьми отгул и отоспись. А материалы по конкурсу мне в другой раз покажешь, ладно? Давай я тебе такси вызову.

Приподнимаюсь с пола и протягиваю руку Мереминскому. Пора заканчивать этот цирк. Ещё пару бокалов и он начнёт слёзно сожалеть обо всех своих упущенных шансах и выставит себя на посмешище перед всем коллективом!

— Я в состоянии пару раз ткнуть в экран телефона и вызвать такси, мамочка. Иди к своему Ромео, — бурчит Ярослав, но все же перекатывается сначала на четвереньки, а потом вытягивается рядом со мной во весь свой могучий рост.

— Обещай, что поедешь домой, — крепко обнимаю его я напоследок. Не могу скрыть своё беспокойство. Потому что, когда ломаются такие балагуры, как Ярик — это страшно. И может привести к непредсказуемым последствиям. Ведь когда перестаёт спасать маска весельчака, ты становишься совершенно обнажён и беззащитен перед этим жестоким миром. И остаёшься один на один со своими ранами.

Сможет ли с этим справиться Ярик? Я не знала. Как ни крути, мы с ним были не так близко знакомы, хотя он и сыграл в моей судьбе одну из важных ролей.

— Лиз, давай, топай на своё перемирие. Я в порядке.

Размыкаю объятия и внимательно смотрю ему в глаза. Врёт, как дышит. А дышит он сейчас алкогольными парами. Ни черта он не был в порядке! Но в одном он всё-таки был прав — нужно было идти и разговаривать с Корсаковым. А потом, когда будет сказано самое главное, нужно попросить Сашу вызвать его личного водителя, чтобы доставить Мереминского в родные пенаты.

Ярик неловко разместился на стуле, едва не смахнув со столешницы половину предметов, и безразлично уставился в свой ноутбук.

Ну хотя бы вылез из-под стола и про бутылку забыл, уже неплохо. Волнение за Мереминского перехлёстывает волнение перед предстоящей встречей с Сашей. Сердце ускоряет свой ритм, отдаваясь гулом в ушах.

Спокойствие, только спокойствие! Вытираю о подол платья свои вспотевшие ладони и берусь за ручку двери приёмной Корсакова. Нужно держать лицо. И преодолеть ещё одно препятствие в виде церберши Марины.

— Добрый день, — бодро протягиваю я и достаю из своего арсенала одну из самых лучезарных и приторно сладких улыбочек. — Александр Романович у себя?

— Добрый, — криво усмехается Вишнякова, рассматривая меня поверх экрана своего монитора. — Елизавета, к сожалению, вы с ним разминулись. Он как раз пошёл провожать… очень важного гостя. А потом должен поехать на встречу. Но если хотите, можете попробовать догнать его у лифта.

Киваю Вишняковой всё с той же фальшиво сладкой улыбкой. Но бежать сломя голову я не спешу. Нужно всё-таки сохранять достоинство, особенно перед этой злобной стервой. Но вот ускориться мне всё же стоит, чтобы успеть застать Сашу.

Стук моих каблуков вышагивает