бодрый ритм, под стать моему отчаянно бьющемуся сердцу. Вылетаю в холл будто подгоняемая в спину попутным ветром. Или это то самое чувство окрылённости? Которое невозможно достигнуть даже если очень-очень быстро бежать, когда в твоём сердце нет любви.

Замечаю широкую спину Корсакова рядом с лифтом. Слава богу, кажется, успела!

Уже набираю в грудь побольше воздуха, чтобы крикнуть на весь холл любимое имя, но замираю на месте. И воздух из легких обжигает изнутри, будто я в одно мгновение вдруг превратилась в рыбу, выброшенную на берег. Прямиком на верную смерть. Потому что рядом с Сашей я вижу её, свой главный кошмар последних дней.

Несравненная Яна Шакурова собственной персоной, точно сошедшая с очередной обложки глянца.

Которая обвивает шею Корсакова, скользя вверх по его лицу своими длинными пальцами с идеальным маникюром. Довольно улыбается, томно приоткрыв свои пухлые губы, проводит подушечками пальцев по уже довольно внушительной многодневной щетине. Будто пробует её на ощупь, жмурясь от удовольствия. Одаривает тишину холла своим заливистым звонким смехом. И привычным собственническим жестом привлекает к себе Сашу и целует.

А он её не отталкивает…

Закрываю глаза, мечтая очутиться сейчас в любом другом месте на свете.

Моя вселенная взрывается на тысячи осколков, каждый из которых норовит поглубже войти в область сердца. Забываю, как дышать. Слёзы обжигают глаза, но я прикусываю губу и приказываю себе держать себя в руках, чего бы мне это не стоило.

Больно, слишком больно. Хотя после той статьи, казалось, куда ещё больнее?..

Машинально делаю шаг назад, туда, где можно не видеть эту картину, рвущую моё сердце на куски. И тут же в кого-то врезаюсь.

— Может не будем им мешать? — раздаётся сзади знакомый противный голос. Оборачиваюсь и вижу самодовольную физиономию Марины.

Не нахожу в себе сил ни согласиться, ни послать её куда подальше. Но Вишнякова воспринимает моё молчание, как знак согласия и тянет меня за собой.

Да и плевать. Пускай ведёт, куда хочет. Главное — подальше отсюда.

[1] Гарри Гудини — известный фокусник-иллюзионист

Глава 70

Марина толкает дверь одного из кабинетов и где-то на краешке сознания я подмечаю, что уже бывала здесь раньше. Эта та самая комната для совещаний, где Корсаков обнаружил меня с Ярославом.

Однако, круг замыкается ещё больше.

— Сразу скажу — я не Ярик, и не верю во всю эту чушь с примирением влюбленных. И участвовать в этом не собираюсь! Как бы ты ни старалась, у вас всё равно ничего не получится.

— Да ты что-о? — протягиваю я.

Только при одном воспоминании об увиденном поцелуе начинало невыносимо печь в груди. Люди, которые по-настоящему любят и хотят вернуть отношения, не будут искать утешения у других. И не будут отвечать на поцелуй! Или Ярик ошибся и принял муки ущемленного самолюбия за какие-то мнимые чувства, или просто чувства Саши были ко мне были не настолько сильны, и потому я просто опоздала… А вот Шакурова подоспела вовремя, чтобы его утешить.

Но всё же мой разум отказывался верить в происходящее!

— Янка, конечно, та ещё сука, но своего она никогда не упустит. И если надо, то пойдёт по головам, — рассмеялась блондинка, отодвигая один из стульев. Грациозно опускается на него, но даже смена позиции не мешает ей смотреть на меня презрительно свысока. — И если она себе поставила цель вернуть Сашку, то тебе силенок точно не хватит с ней тягаться.

Америку Марина мне сейчас не открыла. Но, когда обличают твои самые потаенные страхи, приятного мало.

— Ты реально предпочитаешь видеть рядом со своим другом ту, которая его предала, но только не меня? — искренне изумляюсь я. Какое-то странное у Вишняковой понятие дружбы.

— Ну-у, в отличие от тебя Янка никогда не скрывала свой интерес к банковскому счету Корсакова, — усмехается Марина. — А что касается её главного косяка… Я думаю, при правильном стечении обстоятельств она поможет Сашке о нём забыть. Сама понимаешь, сегодня поцелуй на прощание, завтра столкнутся, на каком-нибудь мероприятии. Ты ведь теперь далеко, предпочитаешь изображать из себя святую невинность, которую обидели и унизили. А есть те, кто рядом и смогут утешить в нужную минуту.

Мне хотелось закрыть уши руками и закричать, чтобы она замолчала! Чтобы перестала читать мои мысли и вытаскивать на поверхность всё то, чего я так сильно боялась. Но я зачем-то продолжала слушать, как эта холодная блондинка с непоколебимой уверенностью в своих словах разбивала в прах все мои надежды, и выставляла меня не в самом лучшем свете.

— Нет, конечно, после той истории госпожой Корсаковой ей точно не стать. Но полгодика-год я им даю. А там может Саша и найдёт себе, кого получше. Из своего круга. Я, конечно, понимаю, что тебе очень не терпится туда попасть…

— А может, хватит судить всех людей по себе? — не выдержала я. Да, мы с Сашей были из параллельных вселенных, но для меня не имело никакого значения его финансовое благосостояние! Нападки Вишняковой не имели ничего общего с действительностью и потому невыносимо раздражали. — Если для тебя на первом месте деньги и статус, то далеко не все такие же, как ты!

— Давай ещё начни мне петь про свою чистую искреннюю любовь!

— А ты вообще не знаешь, что это такое! Раз не можешь представить себе, что кому-то может быть плевать на счёт в банке!

На долю секунды я увидела на лице блондинки лёгкую растерянность, но она быстро взяла себя в руки и продолжила свой эмоциональный прессинг.

— Хватит врать! Ты бы в него так не вцепилась, будь он каким-нибудь обычным электриком!

— Я бы относилась к нему точно также, — спокойно отвечаю я, глядя этой фурии прямо в глаза. — Будь он хоть простой электрик или бедный художник. Мне плевать! Перестань приписывать другим поступки и мысли, которые сама же и придумала. Займись лучше своей личной жизнью, а меня оставь в покое!

— Ну знаешь ли, — вскакивает с места Марина. И я понимаю, что наступила ей на больную мозоль. — Дуру из меня делать не надо! Ты, конечно, можешь обмануть мужиков, строя из себя невинную овечку, но меня ты не проведёшь! Ярик поведал мне вкратце историю вашего знакомства с Сашей. И что-то я не припоминаю у тебя какого-то интереса или любви с первого взгляда при вашей первой встрече. Зато как всё резко изменилось, стоило на горизонте замаячить контракту, да?

— Ты выворачиваешь факты наизнанку, так как удобно тебе, — усмехаюсь я. — Если ты не готова слышать какую-либо другую правду, кроме своей,