— Хорошо, я хочу закончить вешать этот лист гипсокартона, и тогда приду, — сказал он.

Наклонившись, чтобы поднять малыша Бена, я взвалила его на бедро. Он был идеальным сочетанием меня и Джесса. У него были мои волосы, которые в настоящее время были покрыты пылью от гипсокартона, и мои веснушки. Но ему достались льдисто-голубые глаза его отца, и он собирался стать большим, как Джесс. Ему не исполнилось и года, а он уже весил достаточно, чтобы я не могла носить его слишком долго.

— Роуэн, пойдешь с нами? — спросила я.

— Можно мне остаться с папой? — у нее пыль от гипсокартона была не только в волосах, но и на руках и лице.

— Конечно, малышка, — сказала я и послала ей воздушный поцелуй.

Роуэн стала папиной дочкой. Куда бы ни пошел Джесс, Роуэн не отставала ни на шаг. И вскоре после того, как мы поженились, он законно удочерил ее. В течение нескольких недель она настаивала на том, чтобы мы называли ее полным именем, Роуэн Грейс Клири.

Возвращаясь в дом, я воспользовалась минутой, проведенной наедине с Беном, и безжалостно зацеловала его пухлые щеки. Как только мы входили внутрь, он сразу же терял интерес к своей матери в пользу игрушек и своего маленького друга.

Мейзи и Коби пришли на ужин, что мы старались делать по крайней мере одно воскресенье в месяц. Это дало мальчикам, которых разделяло всего четыре месяца, возможность поиграть вместе, а нам с Мейзи — посплетничать.

Мейзи пришлось нелегко в первые несколько месяцев после инцидента в больнице, но ее родители убедили ее начать посещать психотерапевта, и это, казалось, помогло ей справиться не только с похищением Эверетта, но и с тем фактом, что она убила его.

Однажды ночью, прямо перед тем, как мы с Джессом поженились, она пришла на ферму поговорить. Это был первый раз, когда мы оказались лицом к лицу с той ночи в больнице.

Она спросила меня, не думаю ли я, что она могла бы сделать что-нибудь еще, какой-нибудь другой способ вывести Эверетта из строя, способ изменить исход. Я ответила ей честно. Эверетт был сумасшедшим. Он никогда бы не остановился, пока ему не удалось бы убить нас. Я была уверена в этом.

С той ночи наша дружба окрепла, и хотя за то короткое время, что мы жили в Прескотте, у меня появилось много новых друзей, Мейзи была мне самой близкой. Моя лучшая подруга и доверенное лицо. Она также была подружкой невесты на моей свадьбе.

Мы с Джессом поженились вскоре после инцидента в больнице. Мы провели простую церемонию в церкви, а затем приготовили ужин для семьи и друзей на ферме.

Фелисити вернулась в Прескотт на свадьбу, и, когда оба ее ребенка были рядом, Ноэль была самой счастливой, какой я когда-либо ее видела. Сайлас был шафером Джесса, оба были одеты в простые черные костюмы. Роуэн и Мейзи стояли рядом со мной в платьях из шифона цвета лаванды.

Мое платье было простым белым в греческом стиле. Я надела бриллианты Джесса, а мои волосы были собраны сзади в кучу замысловатых узлов и завитков.

Наша свадьба была простой, но идеальной. Мы с Роуэн рука об руку прошли по проходу к Джессу, где произнесли наши клятвы.

Моя любимая фотография дня нашей свадьбы была вставлена в рамку и висела на стене между гостиной и столовой. Роуэн была в профиль, целуя Джесса в щеку. Я смотрела на них снизу вверх и смеялась. А Джесс, обняв меня одной рукой за плечи, смотрел в камеру с широкой улыбкой на лице. Всякий раз, когда я смотрела на эту фотографию, а я делала это часто, меня захлестывала теплая волна счастья.

Я расположила Бена с Коби так, чтобы они могли поиграть с кубиками, и опустилась на диван рядом с Мейзи.

— Итак, на случай, если ты не знала, твоя невестка — стерва, — сказала Мейзи.

Я рассмеялась.

— Я видела ее в действии, помнишь? Что случилось?

— Сайлас пришел сегодня в мотель, потому что помогал мне чинить сломанную раковину. Когда он закончил, мы стояли у стойки регистрации. Она подъезжает на своей шикарной машине и выходит, направляясь в свою комнату. Но потом она оглядывается и останавливается как вкопанная, когда видит Сайласа со мной. Клянусь, Джиджи, если бы она могла позеленеть, она бы это сделала. Она, должно быть, думает, что между мной и Сайласом что-то происходит. Она одарила меня самым стервозным взглядом, который я когда-либо видела на лице женщины. Когда-либо. Ну… за исключением Андреа Меркузо. Она еще большая стерва. Но Фелисити не слишком отстает.

— Между этими двумя, Сайласом и Фелисити, что-то есть. Я уверена в этом, — сказала я.

— Ха! Что ж, тогда тебе понравится следующая часть. Он не знает, что я видела его, но прошлой ночью Сайлас вошел в ее комнату около одиннадцати и вышел после полуночи. Коби не спал, поэтому я занималась кое-какой бумажной работой в офисе.

— Не может быть! — закричала я, подпрыгивая на диване. — Я так и знала!

— Ага, — Мейзи ухмыльнулась.

— Мне нравится, что мотель принадлежит тебе. У тебя самые лучшие сплетни.

После нападения Мейзи так и не вернулась в больницу. Ни разу. Даже для того, чтобы родить Коби. Когда у нее начались схватки, Бо отвез ее в больницу в Бозмене. И всякий раз, когда Коби нуждался в осмотре или был болен, она либо отвозила его в Бозмен, либо просила доктора Сиверса выехать на дом.

Мейзи многое преодолела, когда дело дошло до Эверетта. Ее сила и жизнестойкость вдохновляли. Коби был точной копией своего отца, но это никогда не потрясало ее. Каждый день она игнорировала сходство и видела только своего прекрасного мальчика. Так что, если отказ от карьеры медсестры был чем-то, что ей нужно было сделать, чтобы жить счастливее со своим сыном, я была полностью за это. Хотя я действительно скучала по работе с ней.

Ее должность в больнице была занята медсестрой из ожогового отделения из Спокана, которая лечила Майло после взрыва. Ее звали Сара, и она была доброй и застенчивой молодой девушкой. Идеально подходящей Майло. Они полюбили друг друга, пока он был там, и в тот день, когда он вернулся в Прескотт, она поехала с ним.

Уволившись с работы в больнице, Мейзи взяла на себя управление «Фан Маунтин Инн», единственным мотелем Прескотта. Владельцы были на пороге выхода на пенсию и хотели проводить больше времени