Вест-Индская компания – это было серьезно.

И Беневский решил собрать Великий совет племенных вождей Мадагаскара.

Великий совет вождей Мадагаскара заседал в крепости Августа десятого мая 1776 года, приняли в нем участие шестьдесят человек – все шестьдесят были наделены в своих племенах неограниченной властью.

Беневский выступил перед собравшимися с гневной речью, слова его взрезали воздух, словно пули. Время не сохранило текст речи, да и опытные хроникеры тогда еще на Мадагаскаре не водились, известно только, что Беневский говорил о том, что Пуавр и Вест-Индская компания объявили Мадагаскару войну. Люди, затеявшие эту войну, спаивают племена, отравляют водоемы, засыпая их ядовитыми орехами тантуинами. Люди и скот, отведавшие такой воды, умирают в тяжких мучениях.

И если людей врачевателям иногда удается вернуть к жизни, то больших и сильных быков-зебу – ни разу. Все они были обречены.

В лесах Мадагаскара, где полно очень ценных деревьев, за которые Париж платит золотом, стали часто вспыхивать пожары, раньше их не было, а сейчас полыхают один за другим, – следом за лесами начали загораться деревни и загоны для скота. Бурные в дождливую пору реки неожиданно меняли русла и заливали поля, напрочь уничтожая все, что на них росло и вымывая удобренную землю до основания.

Виною таких изменений оказались человеческие руки, прокопавшие в плотинах дыры… Но вершиной злодеяния все-таки стало нападение неведомого корабля на деревню Ватумандри…

– И что самое подлое – деревенскому старосте объявили, что делается это по моему приказу. Разве я мог отдать такой приказа, скажите, вожди?

Собравшиеся как один отрицательно покачали головами:

– Нет.

– Решайте, что делать, вожди, – сказал Беневский, глянул куда-то вдаль, в синеву неба, – Мадагаскару объявлена война, – добавил он. Потом, немного подумав и посуровев лицом, произнес спокойно: – И мне тоже.

– Мы не сдадимся, – сказал Джон Плантен, – будем стоять до последнего. Но чтобы мы были сильнее, чтобы смогли сломать голову и Пуавру и Вест-Индской компании, мы должны объединиться. Живя порознь, мы обязаны быть вместе, иначе, неровен час, кого-нибудь из нас отобьют и задушат. Нам нужно избрать предводителя, своего короля, ампансакабе… Как вы на это смотрите, вожди?

Несколько вождей, – но не все, – согласно наклонили головы. Кто-то заколебался, – это было видно по растерянным лицам, но большинство Плантена поддержало.

– Для этого нам нужен человек, которому бы мы все верили, как самим себе. Я прав, вожди?

Большинство из собравшихся вновь наклонили головы.

– И я так думаю, – сказал Плантен. – Среди нас есть один очень достойный человек, – Плантен сделал паузу и тогда его слова подхватил вождь племени бецилео, племя это славилось тем, что выращивало лучший на Мадагаскаре рис.

– Я знаю, кто это, – воскликнул он и вздернул над собой обе руки, – это Морис Август Беневский.

Вождя бецилео также горячо поддержал вождь племени вазимба, сухой старик с седой, будто бы присыпанной солью головой.

– Да, это Морис Август Беневский! – громко произнес он.

– Погодите, погодите, не торопитесь, – Беневский поднял руку, окорачивая шум, – среди вас есть более достойные, более мудрые люди, для которых эта должность, – он на мгновение споткнулся на слове «должность», но в следующее мгновение выпрямился и продолжил: – эта должность будет и по заслугам и по плечу, поэтому не торопитесь, друзья, с выбором. Я не должен быть единственной кандидатурой для выбора… Королем должен стать лучший из лучших.

Во дворе дома Беневского, в самом углу, было вырыто небольшое озерцо, по берегу, клекоча по-индюшачьи, с важным видом ходили три павлина, охорашивались, красовались друг перед другом, будто балерины из славного города Парижа, распускали хвосты красочными веерами.

– Думайте, думайте, друзья мои, – подогнал тем временем Беневский вождей, – думайте и решайте.

Вожди долго ломали головы, перебрали несколько имен, поспорили, за обедом выпили бананового вина, вновь поспорили и пришли к выводу – лучшего короля, чем Беневский, на Мадагаскаре не найти. А раз это так, то быть королем Беневскому, только ему и больше никому.

Мадагаскар – большой, это не просто остров, а огромная земля, часть света не меньше Австралии, не все вожди, конечно, смогли прибыть на Большой совет – для многих был слишком долог и опасен этот путь, но все без исключения (даже те вожди, которые не сумели появиться на совете) приняли декларацию, которая была разослана по всем деревням Мадагаскара.

В декларации были такие слова: «Все люди от рождения сотворены быть равными. И не может один человек быть рабом, а другой – его господином, один корчиться от боли, усталости и унижения, а другой попирать его башмаком с алмазной пряжкой и лакомиться сладостями из золотого блюда».

Декларацию написал сам Беневский, у него имелся дар очень толкового литератора.

Обретя высокие полномочия, Беневский не замедлил отправить послание на Иль-де-Франс, самому Пуавру, в котором предупредил его, что «мальгаши будут пускать на дно каждый корабль, который приблизится к Мадагаскару для отлова невольников, а матросов и капитанов таких кораблей станут вешать на реях, как пиратов».

Губернатор, получив это послание, затопал от ярости башмаками так, что на одном из них оборвалась золотая пряжка, сломал два гусиных пера и вызвал к себе капитана Ларшера.

– Ну как тебе нравится этот взбесившийся полячишка? – сопя тяжело, спросил губернатор.

– Совсем не нравится, – ответил Ларшер.

– Надо готовиться к походу против этого объевшегося белены таракана.

Ларшер покорно щелкнул каблуками.

– Есть готовиться к походу, ваше высокопревосходительство! – отчеканил он громким голосом, заставившим задзенькать стекла в окне.

Губернатор поморщился, запустил палец под парик и энергично поковырялся в ухе.

– Не оглушайте, Ларшер. Так ведь можно и слуха лишиться.

– Извините, экселенц, – повинился бравый капитан.

Прощающе махнув рукой, губернатор поморщился вновь, приложил руку к щеке, словно бы у него собирались разболеться зубы и повторил ровным и холодным тоном, уже совершенно лишенным ноток ярости:

– Готовьтесь к походу на Мадагаскар, Ларшер.

Губернатор был человеком расчетливым и трезвым, из себя выходил редко, хотя при упоминании имени Беневского у него всегда начинали влажнеть губы, будто от прилива слюны: очень уж ему хотелось съесть этого человека. Намазать сладкой парижской горчицей и съесть.

Пока вожди находились в Долине волонтеров, Беневский с общего согласия подписал еще один манускрипт, в котором сообщил о назначении Алексея Устюжанинова мальгашским престолонаследником.

Отряд Ларшера прибыл на Мадагаскар через два месяца. Высадился на берегу недалеко от форта Дофин и ускоренным маршем отправился в Долину волонтеров, – Ларшер и его помощник капитан Фоге рассчитывали захватить Беневского врасплох, но из затеи этой шальной ничего не получилось – Маурицы за несколько часов до прихода неприятеля узнал, кто и с какими целями движется к нему в гости.