своего закутка вышел Ермил. Молчком подошел к столу, как-то по особому щелкнул пальцами. Сундучок исчез.

-Ты хоть бы вспомнил, что сделать нужно, - обвиняющее ткнул он указательным пальцем в Феллена. – глаз да глаз за вами нужон. Об чем только думаешь?

Феллен недоуменно почесал затылок.

-А что не так-то? –спросил он, разглядывая домового так, будто впервые увидел. –И вообще – кто ты такой, чтобы артефактом Стихий распоряжаться?

Ермил лишь укоризненно покачал головой и испарился, оставив Феллена хлопать глазами.

-Не понял, - осторожно выглянул из-за его плеча Эмильтель, придерживая за край рубашки собственного правнука. –Феллен, ты Бог, или как? Кому ты позволяешь собой командовать?

И – тишина…. Никто не знает, что сказать. Эмиль – младший озадаченно чешет в затылке: он уже хотел добыть из сундучка золотую четвертинку. Енотка жалобно тыкалась носом в ухо Эридару, явно жалуясь на самоуправство Ермила, который не дал ей утащить симпатичную блестяшку. Принц лишь успокаивающе гладил её по спинке. Ветерок хлопал глазами, Шерридар и вовсе ничего не понял. Единственный, кому вдруг стало весело – кот. Свалился на пол, катается по ковру и душераздирающе мяучит – хохочет.

-Феллен, ты что – не узнал? Не узнал?! – промурчал он наконец. – Ермил и есть Стихия! Сплав всех четырех стихий, если хочешь знать! Это в других мирах домовые вроде нечистиков и домашних духов считаются. А здесь он и есть тот самый Дух, которым вы все клянетесь, которого призываете!

Пока мои домочадцы зависали, внимая ржущему коту, я пыталась отодрать от себя вцепившегося в мою руку совенка. Больно, между прочим! Коготки у него немаленькие, крючковатые, да еще и испуганный он. Мелкое существо, удивительно похожее на привидение. Что говорить – совята красотой не отличаются. Глаза одни чего стоят! На пол…. Что там у птичек? На полмордочки, в общем. И они – тускло – желтые. Нет в них никакого огня жизни. Ни птичьего, ни человеческого. И только страх и безысходность. Он явно не понимал, зачем его принесли сюда. Не знал, кто его окружает, и совсем не думал о том, чего от него хотят…. Я человек довольно миролюбивый. На открытый конфликт иду редко, и только в том случае, если по-другому никак. Но вот сейчас…. Попадись мне на глаза те девицы – драконицы, еще раз наказала бы. Только за то, что у совенка пустые глаза…. А заодно добавила бы чего в похлебку Повелителю клана Зимней метели. И в самогон главы клана Весеннего Ливня…. А пуще всего – демиургу этому. Кстати, а вернется –то он когда?! А, ладно!

- Ермил, - позвала тихонько, понимая, что если кто и сможет мне сейчас помочь, так это мой домовой. И пусть все остальные считают его кем угодно, для меня он – домовой. Дух, который охраняет, бережет, обучает и прочая, прочая, прочая….

-Ермилушка, а пойдем в закуток, пошепчемся?

Ермил появляться не пожелал. Однако ход тайный мне приоткрыл.

-Заходи ужо, - проворчал он, - Вот уж не думал, что Ведающую буду в своих пенатах принимать…. Чаго тебе?

-А поболтать, -улыбнулась я, осматриваясь. И стало мне весело, потому как увидела я продолжение своего терема в псевдорусском стиле. Уютная комнатка с низким потолком, расписные бревенчатые стены, небольшое окошечко с расшитыми занавесками, пол, застеленный домоткаными половичками…. Я словно бы в сказку окунулась. Или же в картину Васнецова.

-Энто я из твоих воспоминаний вынул, - виновато сказал Ермил, усаживая меня в удобное деревянное креслице и подсовывая подушечку под спину. Придвинул столик с большой кружкой чаю. Укрыл ноги пушистым покрывалом. Посмотрел на совенка, который как-то враз успокоился. Перебрался с руки мне на живот, распластался, будто пытаясь обнять куцыми крылышками. А вот детки мои неожиданно перестали пинаться, притихли, и теперь лишь нежно касались меня изнутри. Как раз в том месте, где располагалась круглая головенка птицы.

-Мамку чует, - умильно сказал Ермил. –Сам-то он сирота, можно сказать. Из стихий-то какие родители – так, силу дали, родиться помогли, а дальше уж сам пробивайся. А тут еще и на погибель в лесу бросили, вот он и выбрал для себя форму. Видать, птенцом легче выжить было.

-А в человеческую форму-то его возможно вернуть? –поинтересовалась я. –Жалко же мальчонку.

-А что ж не можно-то? Можно. Вот как подойдет твое время, так и родится у тебя еще и совенок. То бишь, как ты детей-то своих рожать будешь, Сила выйдет. Если мальчишка с тобой в это время рядом находиться будет –то и ему хватит. Не так уж и много ему Силы-то надоть. Лишь бы успел впитать хоть крошечку. Тогда-то он в себя и придет. А сейчас пусть при тебе побудет. Да и дочка твоя на него хорошо влияет. Али он на нее. Быть им рядом, по всему выходит.

Вот тут уже я полезла в потылицю. Неужто у моей, еще нерожденной, дочери жених появился?

-Да нет, Леночка, нет! –отмахнулся Ермил, сноровисто добывая откуда-то сдобу и вазочку с мороженым. –Не жених он ей! Какие женихи в пеленках?! Вырастут -сами разберутся, кто кому кем доведется. Братом им обоим будет. А там – как получится.

Мы помолчали, увлеченно смакуя мороженое с вишневым вареньем. А мне еще хотелось бы и абрикосового джема. И апельсинового. И еще самых разных….

-Ермил, ты и в самом деле тот самый Дух? –решилась я спросить. А что? Что-то грустно мне – все говорят о Силе, Стихиях, магии. Даже мой домовой вдруг оказывается кем-то «тем самым Духом». А я все еще плаваю в предмете разговоров. Да и титул Ведающей…. Кажется, мы вкладываем в это понятие каждый свое. Помнится, на Земле я читала, что Ведающей Матерью в некоторых племенах звали старших женщин. Тех, которые успели вырастить детей и внуков, соблюдали обиход, руководили жизнью племени. Учили, лечили, на ум наставляли. А тут? О жизни в Светлом Мире я пока знаю ничтожно мало, только то, что мне вкратце рассказали. До знакомства с историей дело пока так и не дошло. Так что ни учить, ни лечить я пока никого не могу. Да я о Демиурге-то пока еще ничего путем не знаю. И не понимаю – что связывает драконов, эльфов и Феллена.

- А Феллен и в самом деле Бог? – задала еще один вопрос, долизав холодную ложку. Ермил вздохнул.

-Оно может, и так, -ответил он. –Может, и так. А